– А где ее левый глаз? Да и волос тоже нету… Они вырастут?
– Нет.
– Почему?!
– У кукол волосы не растут. И глаза тоже.
Я вздрогнул и втянул голову в плечи. Девочка продолжала спрашивать, а я просто мечтал поскорее уйти. Но я продолжал сидеть, ошущая, как ноют затекшие колени.
– Они такими рождаются?
– Да.
Я попытался закончить разговор и исчезнуть, не желая дальше беседовать с ребенком.
– Холодно. Мне пора идти.
– Туда, где тепло?
Туда, где больше счастья, подумал я, туда, где дети не просыпаются от холода, а после, растирая озябшими ручонками закоченевшие пальцы ног, смотрят, что я им принес. Туда, где у кукол есть волосы и оба глаза. Туда, где нет пепла уже отгоревшего костра. Так подумал я, но ничего не сказал.
– Как ты думаешь, она когда-нибудь сможет видеть?
– Ты разве не заметила, что один глаз у нее есть?! Она же не слепая!
Я почти крикнул это, рискуя разбудить ее родителей, спавших, крепко обнявшись, в кровати у окна. Они касались друг друга носами и улыбались во сне.
– Зачем ты спрашиваешь, вырастет ли у куклы глаз? Это ведь глупо.
– Не глупо… Помнишь, что ты принес мне в прошлом году?
– Нет. Я сразу же все забываю. И подарки, и детей.
Но я обманывал ее. Некоторых я помнил. Тех… улыбающихся и счастливых. Мое сознание быстро и успешно стирало всякое воспоминание о плачущих, перепачканных детях, обнимающих сломанные игрушки. Да, я понимаю, что в тот момент они были счастливы. Но этого недостаточно, чтобы я запомнил их. Это было лишь мгновение, лишь недолгое веяние радости. Настоящее же счастье должно быть продолжительным. Печаль может измеряться мгновением, счастье – нет.
– Я уверена, что ты помнишь. Мы и тогда тоже разговаривали. И холодно было так же, как и сейчас. И так же ты не смел обернуться, чтобы посмотреть на меня.
– Я приношу счастье и могу смотреть в глаза любому.
– Нет, не можешь – бедным детям. Чего ты боишься? В прошлом году ты принес мне фигурку индейца без ноги.
– И?
– И она выросла.
– Не говори глупостей, у игрушки не может вырасти нога. Ни у кого не может.
– А у этого выросла. Хочешь посмотреть?
– Нет.
– Я знала, что ты не захочешь. Но я не вру. И ты это знаешь. У наших кукол растут ноги, глаза и волосы.
– У каких это наших?
– У наших… у кукол бедных детей. И я тоже хотела сделать тебе подарок. Но раз ты так спешишь, то иди, отдам его тебе в следующем году. Но, может быть, в следующем году я вырасту, или ты не придешь, или, может, я умру, – и ты снова останешься без подарка. А может быть, мои родители выдадут меня замуж – и мой муж не разрешит тебе прийти. Знаешь, ведь все, что угодно, может случиться.