Он с ужасом осознавал, что не может отменить экспедицию. После
первой поездки, несмотря на весь ужас произошедшего, еще теплилась
надежда, что все это страшная случайность. После второй поездки
подобных иллюзий Клеон не питал. Он уже точно знал, что происходит
нечто страшное.
В этот раз Клеон долго не мог прийти
в себя. При одной мысли о том, что придется нанимать местных
рабочих, становилось дурно.
Уже несколько дней он сидел в отеле и
пытался прийти в себя.
Чувствовал Клеон себя намного хуже,
чем после первой поездки, хотя понимал, что во второй экспедиции
узнал больше, чем в первой. Он не считал себя жестоким, просто его
мозг работал сам по себе. Особенно в ситуации, когда нужно было
подавить разрушающие эмоции, мозг включался на полную мощность,
перерабатывая и анализируя полученную информацию.
«Чего я никогда не пойму, так это
почему убивают местных рабочих», – Клеон наконец пропустил в мозг
факт жестокого убийства обычных людей, хотя всеми силами избегал
размышлений на эту тему.
«Предположим. Ну предположим. Что-то
в моих расследованиях кому-то мешает, как говорит представитель
спецслужб. – Клеон поморщился, вспоминая многочасовые допросы в
разных кабинетах. – Но зачем тогда убивают рабочих и проводников?
Только чтобы они никому не рассказали о местах, откуда пропадают
девочки? Почему тогда не убили меня?».
«И что такого было в двух заброшенных
деревнях, что потребовало убийства почти пятнадцати человек?», – он
поморщился не только потому, что не хотел думать о жестоких
смертях.
Клеон должен был понимать мотивы
совершаемых событий. Убийство есть убийство, ничего не может
оправдать уничтожение жизни. Но если бы Клеон понял причину, по
которой потребовалось убить столько людей, ему стало бы немного
легче. Беспричинное убийство воспринималось намного тяжелее.
Исчезновение десятков жителей и
уничтожение местных деревень Клеон даже не пытался понять. Мозг не
мог произвести логические выводы на основании данных, в которых в
принципе не было никакой логики.
Клеон поморщился. Дикая головная боль
стала постоянным спутником в экспедициях, которые выглядели теперь
не просто странными, но зловещими.
«Ну и я ни на шаг не приблизился ни к
обстоятельствам, ни к причинам исчезновения двенадцатилетних
девочек», – он молча смотрел на раскрытый черный блокнот. Он думал,
что провел тщательное исследование и собрал значимую информацию,
включая статистику и древние легенды.