– Как я понимаю, физического прохода
между огромными базальтовыми блоками нет. – Клеон продолжал
разговаривать сам с собой, чтобы не слышать бешеного стука сердца в
полной тишине. – Попасть внутрь скал обычным способом невозможно,
гладкие блоки стоят слишком близко друг к другу.
В первый раз он подумал, что каким-то
способом пролез вместе с рюкзаком в щель между скалами размером не
более двадцати сантиметров.
Во второй раз он четко помнил, как
сделал один шаг на тропинку, и оказался прямо у гладкой поверхности
черных скал, расстояние до которых было примерно пару километров.
Мозг запомнил вращение тысяч базальтовых осколков, из которых и
состояли кажущиеся гладкими скалы. Цикличное движение, благодаря
которому Клеон оказался по другую сторону скал.
В третий раз, оглядывая громадное
пустое пространство внутри круга черных скал, Клеон понимал, что
неизвестным науке способом оказался внизу, на огромной глубине под
тоннами сыпучего вещества. Конечно, теоретически он мог провалиться
в воронку закручивающегося черного песка, и попасть в некие
природные пустые полости или пещеры, находящиеся под землей.
Только в этот раз мозг не удавалось
обмануть логическими уловками, то, что происходило объяснить было
невозможно. Клеон нашел мужество признаться сам себе, что он никуда
не падал и не проваливался, просто за несколько секунд оказался на
огромной глубине. Что еще это могло быть?
Пространство внутри скал ничем не
отличалось от предыдущих мест.
– Ну теперь хотя бы понятно, почему
темно. – Клеон посмотрел наверх, и конечно, ничего не увидел.
Насколько хватало человеческого взгляда, вверх взметалась черная
зеркальная поверхность стометровых блоков. – Скалы находятся
глубоко под землей и в этот раз нет открытого верха.
– Тогда тем более непонятно, откуда
исходит свечение, – пробормотал Клеон, оглядываясь по сторонам.
Первое ощущение темноты рассеивалось,
все внутри наполнялось рассеянным черным блеском, не объяснимым с
точки зрения земной науки.
Ничего внутри не соотносилось с
известными человеку законами восприятия. Полная тишина страшно
давила, только сейчас Клеон понял, что в привычном ему мире никогда
не бывает так тихо. Тотальное безмолвие разрезало мозг острыми
лезвиями намного сильнее мощного шума.
Усиливающийся же черный блеск,
буквально раздавливал глазные яблоки и представлялся извивающимися
змеями, опутывающими сознание.