Никогда бы Клеон не подумал, что
сможет реально ощутить, как медленно сдается мозг под напором
наступающей тьмы кричащего безумия.
Клеон снял рюкзак, достал фонарик,
осознавая повторяющийся алгоритм событий, и освещая пространство
прямо перед собой, медленно пошел вперед. Он включил фонарь только
для того, чтобы увидеть знакомый человеческому взгляду свет и
разогнать совершенно инородный холодный блеск.
Зачем он снова пошел в центр
пространства внутри стометровых гладких скал, прекрасно уже
понимая, что там обнаружит?
Объяснить непреодолимое влечение все
увидеть собственными глазами Клеон не мог. Мозг всеми силами
сопротивлялся, подавая мощные импульсы телу, сигнализирующие о
дикой опасности. Память для этого и развивалась в процессе
эволюции, чтобы хранить информацию о местах опасности и
предупреждать человека держаться подальше от источников угрозы.
Все это Клеон понимал, но продолжал
медленно идти вперед, с трудом передвигая ноги. По мере продвижения
свет фонаря тускнел, не потому что, садились батарейки, а потому
что черный блеск становился все интенсивнее.
– Не могу определить природу и
источник такого свечения. – Клеон не мог переносить пустую тишину,
заполненную мерцающим черным светом. – Я все равно не могу понять,
как свет может быть черным?
Клеон употреблял сочетание «черный
свет», понимая, что слова исключают друг друга. Но по-другому
описать то, что он видел, не мог.
Он все же выключил фонарь и посмотрел
прямо перед собой, чтобы хоть примерно определить природу
неизвестного света, который видит уже третий раз. Он вглядывался в
мечущиеся прямо перед глазами угольные искры.
– Такого не может быть… Движение
другое, совсем другое, черный свет – живой… – успел прошептать
Клеон до того, как обхватил голову руками, согнулся пополам и чуть
не рухнул на базальтовое основание.
До того, как голову чуть не разорвало
от ощущения впившихся тысяч острых иголок, он успел понять, что
свечение – неоднородное.
Клеон не сильно разбирался в физике,
но, как и любой другой человек, сразу ощутил мерзкую чужеродность
окружающего света. Он успел разглядеть приближающиеся к глазам
тысячи угольно-черных точек, постоянно перемещающихся и сливающихся
друг с другом. Мелкие точки вблизи оказались едва различимыми
вытянутыми сфероидальными пузырьками, которые ежесекундно лопались
и выбрасывали густые капли маслянистой жидкости.