Когда же Никита позвонил в дверь, я вздрогнула и, мысленно себя обругав за такую острую реакцию, пошла открывать.
- Привет, - поздоровался бывший муж, входя в квартиру, когда я сделала приглашающий жест рукой.
- Привет, - кивнула в ответ и замолчала.
Просто наблюдала за тем, как он стаскивает кроссовки, как снимает куртку. Это все вдруг показалось настолько родным и знакомым, что пришлось снова себя отчехвостить на чем свет стоит.
- Проходи, - указала на кухню, на что Константинов откликнулся:
- Долго мешать не буду.
Я вздохнула и направилась за ним. Добралась до своего места за столом, на котором так и стояла ополовиненная чашка остывшего чая, дождалась, пока Никита устроится напротив.
Он молчал, только смотрел на меня пристально, а я не знала, что делать и говорить. Обсуждать случившееся после дня рождения? Или уже расставлять все точки над всеми возможными буквами?
- Я уже понял, что мы с тобой вот-вот разведемся, - начал Константинов, на что я после непродолжительной паузы кивнула.
- Не могу тебя простить. Как ни стараюсь найти хоть одно оправдание тому, что ты сказал и сделал - не выходит, - развела я руками.
- Я хочу, чтобы мы максимально приняли во внимание интересы Саши. Давай обсудим, как будут дальше проходить наши встречи. Я не хочу становиться папой выходного дня. Поэтому хочу, чтобы Сашка жила у меня, скажем, неделю-дней десять в месяц.
Никита сказал это таким беспрекословным тоном, что я застыла на месте. Смотрела на него ошарашено и подбирала слова. Когда расставались, обговорили совсем другие условия. Я склонялась к тому, что дочь должна иметь свой дом, а не прыгать по разным местам обитания. Константинов был с этим согласен. Я никогда не препятствовала ему во встречах, так что теперь его буквальное требование вызвало оторопь.
А что если Саше там будут лить в уши о том, как ей хорошо именно с папой, а не с мамой? Что, если я потеряю ребенка? Если вдруг она просто приедет обратно и скажет, что теперь хочет меня видеть пару выходных в месяц, а жить с отцом?
Да, порой в семьях, которые распались, дети проживали со своими папами и это было нормальным. Но только не в моем случае. Сашка была для меня всем. Я не представляла, как, например, можно променять своего ребенка на нового мужика, или новую семью. Дочь была самой главной в моей жизни. И те перспективы, которые мгновенно стали рисоваться в фантазиях, ужасали.