– А знаешь, Полина, ты права. Я ведь и это видел! Я во время войны много нового узнал о людях… – голос его стал мягче.
Саймон достал из кармана джинсов пульт управления воротами и нажал кнопку. Металлические панели бесшумно двинулись вверх.
– Расскажи! – я нетерпеливо потянула его за руку.
– Конечно, только войдем в дом! – ответил он, обнимая меня за плечи.
Мы пошли по выложенной мрамором дорожке.
– Так вот, однажды я встретил… – начал Саймон, как вдруг раздался какой-то негромкий звук, будто большой жук ударился о стекло. Я вздрогнула и посмотрела на Саймона – он прижимал руку к плечу. Когда он отнял ее, я увидела в его пальцах какой-то странный предмет, нечто вроде ампулы с длинной иглой на конце.
– Что это? – спросила я. И тут же ощутила удар чуть ниже плеча.
Точно такая же ампула торчала из моей руки. Голова закружилась, ноги сделались ватными. Неожиданно ожили деревья: от их стволов отделились люди в камуфляже. Они шли к нам. Саймон схватил меня за руку и потащил к воротам, но было поздно: металлическая панель уже опустилась. Он обхватил меня, не давая упасть, и что-то крикнул приближающимся людям. Последнее, что я помню – это стальные глаза мужчины в шлеме. Язык не слушался меня, но я успела выговорить:
– Он умрет без воды…
После этого мир исчез, и воцарились удивительная тишина и покой. Мне стало очень хорошо…
– Полина! Девочка, что с тобой? – прорвался в мой уют взволнованный женский голос. Я с трудом разлепила веки. В полутьме надо мной маячила чья-то непомерно большая голова. Как будто со мной разговаривал марсианин.
– Полина, с тобой все в порядке?
Голос принадлежал нашей физичке Ольге Ивановне. Я пригляделась и поняла, что голова кажется огромной из-за старомодного начеса, который учительница делала из своей рыжей шевелюры по особо торжественным датам.
– Да… В порядке… – смогла наконец выговорить я.
– Ну и слава богу, а то я уже испугалась, девочка моя! Думала, перезанималась Романова. Я вас, конечно, нагружаю, но не так, чтобы вы сознание теряли посреди поселка!
Я огляделась и поняла, что сижу на лавочке около «дурки» – нашего дома культуры. Это действительно самый центр Бетты, и те, кто меня сюда доставил, рассчитывали, что меня быстро обнаружат. Значит, они не хотели причинить мне вреда. И тут сердце обожгло острой болью: Саймон! Сколько времени я проспала? Может, его уже нет в живых?