Увеличилось количество машин. Несмотря на тяжёлое финансовое
положение и низкие зарплаты, люди как-то ухитрялись жить и даже
покупать что-то дорогостоящее. Например... Металлургический
комбинат...
Жека глянул на заводские трубы, видимые даже отсюда, с улицы
Кирова, — они по-прежнему дымили. То, что комбинат работает, это
хорошо в такое непростое время.
Жека по старой босяцкой привычке не мог отказать себе, чтоб
купить в ларьке на автобусной остановке бутылку «Ворсинского» пива,
открыть её открывашкой, привязанной верёвочкой в окошке киоска, и с
наслаждением выпить, никуда не торопясь и посматривая по сторонам.
И чтоб непременно тут же нарисовался бомж и спросил пустую
бутылочку. Потом он непременно взял бы пустую бутылку в руки,
дососал из горлышка последнюю пену, надеясь разжиться хоть
половиной грамма пива, и после этого сунул бы её в потрёпанную
авоську. И только тут Жека почувствовал бы, что он приехал. Он
дома. Вот только тут его никто не ждал. И, возможно, это было
хорошо...
Лежала у Жеки в кармане одна штука, бережно хранимая всё время
его странствий. Где судьба не таскала, всегда перекладывал из сумки
в сумку, из кармана в карман. Ключ от двухкомнатной квартиры в
десятиэтажке, расположенной в блатном районе по прозвищу «Речка».
Того самого, где прошла юность Жеки и в котором он стал большим
человеком, поднявшимся из дворовой пацанвы. Квартиру Жека
приватизировал, ещё когда работал директором строительного
управления металлургического комбината. Это бы его угол, его
крепость. Сейчас единственное, что тревожило, это то, что квартиру
могли вскрыть мусора, когда искали Жеку, однако в этом он не был
уверен — надёжные люди у него здесь оставались, и вполне могли
прикрыть. Впрочем, Жека в этот раз таиться не собирался — всё равно
рано или поздно пришлось бы обозначить здесь своё присутствие.
Когда приехал на район, первым делом возникло желание пройти в
бывший кооператив «Удар», к Славяну, но потом передумал. Сначала
решил обустроить быт и посмотреть, чего тут в городе произошло за
эти пять месяцев. Для этого в газетном киоске купил ворох местных
газет, начиная от общегородской газеты «Н-кий рабочий», до
демократической «Нашей газеты» и коммунистического листка «Красный
вестник».
Пока шёл по аллейке к своему дому, конечно же, внимание
привлекал — высокий статный парень в чёрном костюме и с саквояжем в
руке. В другой руке, согнутой в локте, тонкое чёрное кашемировое
пальто и пачка газет. Встречные девчонки шеи поломали, оглядываясь
вслед и гадая, что за кент идёт вальяжной походкой, не опасаясь
местной шпаны. Правда, пацанва тоже поглядывала на Жеку с лавок у
подъездов девятиэтажек, но даже и мысли не возникало ломануть кента
— выглядел он сильным и уверенным в себе. Такой и башку сломать
может. А по виду так вообще мафиози или крутой бандит. Новое
поколение шантрапы Жеку уже знали плохо. По их легендам где-то там,
в недосягаемой выси, обитал некий Соловей, который ограбил половину
города и убил всех блатных, а потом сам стал блатным и дёрнул в
Москву.