В тех воспоминаниях я мучилась от жары, а возле воды еще и
комары с мошкарой докучали, хотелось пить. И всю обратную дорогу я
ныла, как устала и как мне плохо.
— Когда мы вернулись в город, сразу поняли, что что-то не так.
Собаки не лаяли, бездомных котов, разморенных жарой и прячущихся в
тени, не видать. На окраинах всегда куры, петухи бегали, мимо
некоторых не пройти было — сразу налетают. А тут вообще никого. Мы
шли и ничего не понимали. А потом одна из дверей открылась, и нам
крикнули, что нельзя ходить по улицам, нужно прятаться. Сказали,
что на улице нежить. Мы же толком и не поняли, как это опасно,
побежали по домам.
Я обхватила себя руками, чувствуя, как меня колотит, будто от
озноба, буквально трясет.
— Шеран, — подал голос некромант, и я очнулась. Поняла, что если
не договорю сейчас, то никогда уже не выскажусь. А закончить
историю почему-то было очень важно.
— Я побежала домой, — тараторя, продолжила я. Перед глазами в
такт словам так же быстро мелькали дома и улочки. Уставшая и
голодная, а еще напуганная, маленькая я думала лишь об одном: надо
быстрее к родителям в дом. Там безопасно. — Мы все побежали,
жили-то рядом. Помню, я еще добежать к себе не успела, у нас
небольшой дом, тут недалеко, — я оглянулась, окна как раз выходили
в нужную сторону. Может, если бы сад так не зарос и его не забывали
нормально прореживать и спиливать макушки деревьев, то было бы
видно нашу крышу. — С нами гулял мальчик, Поль, он ближе всех жил и
забежал первым… — Договорить, что умер он тоже первым, я уже не
смогла.
Эйдан подошел ко мне, сел на корточки и взял мои руки в свои.
Удивительно, но я вцепилась в него, как утопающий в протянутую
веревку. Воздуха по-прежнему не хватало, но воспоминания
накатывали, их нужно было выплеснуть хоть на кого-то, пусть и
случайно оказавшегося рядом.
— У меня дома были родители… Я испугалась, но крики друзей,
успевших забежать к себе… Не знаю, как я поняла, почему не зашла
сразу, как все, через дверь, а заглянула в окно. Следы крови
повсюду… И тела родителей, лежавших на полу, но почуявших меня и
начавших шевелиться…
Некромант закрыл глаза. Было видно, что он хоть и не виноват, но
чувствует вину за произошедшее. И в его глазах я видела не жалость,
а понимание. Ведь он точно так же потерял родных.