— Иди, отдыхать, дитя мое, — он подошел ко мне и поцеловал в
лоб. — Тебе пришлось многое пережить. А нам еще нужно кое-что
обсудить.
Матео уже покинул кабинет, и я тоже была бы рада уйти и
оставить мужчин наедине, но…
— Да, отец, но перед тем, как я вас покину, я бы хотела
попросить у вас за двоих человек, которых привезла из этого
вынужденного путешествия, — я опустила глаза долу, всячески
демонстрируя кротость и смирение.
По прибытии я под присмотром своей служанки отправила своих
гостей в кухню, чтобы их накормили и помогли устроиться отдохнуть.
Но вот дальнейшую их судьбу должен был решить отец. И если он не
согласится их приютить, я уже знала, к кому обращусь за
помощью.
Чем дальше, тем чаще я ловила на себе собственнические
взгляды генерала и женским чутьем понимала — он не откажет мне в
помощи.
— О чем ты? — удивился отец, не ожидавший от меня
возражений.
— О знахарке и ее новорожденной дочери. — Мужчина на это
заявление недоуменно нахмурился, и я поспешила продолжить: — Отец,
я чувствую ответственность за них. Это из-за меня погиб родной отец
девочки, хоть он в этом и сам был виноват. Я не могла их оставить в
том положении, в котором они оказались…
Отец нахмурился еще больше, снова прошел к своему столу,
сел, сложил руки перед собой и строго велел:
— Рассказывай.
Я вздохнула, посмотрела на Сержа, который мне едва заметно
кивнул, и рассказала, как все было. Отец после моего рассказа
некоторое время молчал.
— Спасибо вам, господин эн Даркен, что защитили мою дочь, —
наконец, склонил он голову, глядя на генерала. — Несомненно, само
проведение привело вас в наш дом и направило на помощь моей
девочке. Я перед вами в неоплатном долгу.
— Я надеюсь, что совсем скоро все наши взаимные долги станут
неактуальны, — улыбнулся Серж, и в глазах отца появилось еле
скрываемое облегчение, ведь такие долги между дворянами могут
списать только родственные связи. — Я хотел поговорить с вами
наедине и не при таких обстоятельствах, но….
Генерал встал, одернул свой черный, чуть запыленный далеко
не парадный китель, церемонно поклонился мне, отцу и
произнес:
— Господин эн Валеж, я прошу руки вашей дочери и обязуюсь
сделать все, чтобы она была счастлива.
— Не сомневаюсь в вашем слове, генерал, — отец встал из-за
стола, подошел к Сержу и тоже церемонно ему поклонился: — Я буду
рад этому союзу, — и отечески улыбнулся ему и мне. — Эмма, девочка
моя, подойди.