Я подошла к мужчинам, отец взял наши руки и соединил. Серж
снова склонил голову, и я последовала его примеру. А потом отец
провел двумя пальцами круг, благословляя нас, и, не сдержав чувств,
обнял обоих.
— Да благословит ваш союз Лимфея и Лима! — Отвернулся, пряча
блеск в глазах, и снова уселся за стол. — Ступай Эмма, нам еще
нужно кое-что обсудить с Сержем. Я ведь могу теперь вас так
называть? — с улыбкой спросил он генерала.
— Конечно, буду только рад, — поднял наши сомкнутые руки и,
заглянув мне в глаза, поцеловал тыльную сторону моей
ладони.
Отчего-то этот жест показался очень личным, как и
пристальный взгляд его темных глаз. Сердце в груди застучало
быстро-быстро, к щекам прилил румянец. Оставаться рядом с этим
ходячим тестостероном и оставаться спокойной оказалось крайне
сложно. Вернее, невозможно.
Что там Серж говорил насчет страсти? Кажется, с этим в наших
отношениях проблем не будет.
— Эмма, — улыбаясь, привел меня в чувство отец, — тебе стоит
отдохнуть и прийти в себя.
— Да, конечно. — Серж с неохотой отпустил мою руку. Я
направилась к двери и только там вспомнила, что вообще-то не решила
проблему. — Отец, а как же знахарка с малышкой?
— Пусть пока живут, — махнул он рукой. — Потом придумаем,
куда лучше направить твою проснувшуюся тягу к
благотворительности.
Я вздохнула, услышав шум за окном, и почувствовала запах
озона.
Дождь.
В этом краю он шел часто, но был слабым и кратковременным, а в
приграничье, где находятся земли генерала, он идет гораздо
реже.
И почему у меня в голове сейчас всплыла эта информация?
Внезапно я почувствовала себя ужасно одинокой в этом новом,
иногда непонятном, иногда пугавшем меня мире. Как-то разом накатили
воспоминания о похищении, о страхе, который я испытала, поняв, что
моей судьбой вот так просто решил распорядиться какой-то юнец.
Вспомнился ужас после смерти убитого у меня на глазах бородатого
мужика и нескончаемое напряжение последних дней, когда приходилось
быть сильной и решительной. Нет, я привыкла к этому: быть сильной,
самодостаточной, решительной. Рядом со мной не было мужчины, с
которым я могла быть слабой. Но именно сейчас всего этого оказалось
для меня слишком много.
Я повернулась на бок, притянула к груди колени, всхлипнула и
внезапно для самой себя разрыдалась. За окном грохнул гром,
занавески от поднявшегося ветра поднялась пузырем, но меня это мало
волновало — я рыдала, выплакивая накопившееся напряжение.