— Да, — кивнула красавица и вздохнула так, что пуговица на
блузке едва не отлетела. — Если вы меня поняли, то можете быть
свободны.
Я аккуратно поднялся, чтобы ничего тут не разнести.
— Так точно, Магнолия Александровна, всё понял! Обещаю, в
Академии никто не умрёт, — сказал я с серьёзным видом. — Ну, от
моих рук точно нет, – обещания надо давать с умом, как юрист, и
каждое слово взвешивать.
— Постойте, вы сказали, в Академии никто не умрёт? Это как
понимать? — милфа с подозрением прищурилась, когда я уже стоял
возле двери.
Но поздновато она спохватилась: я шагнул в коридор, и дверь за
мной захлопнулась.
После такой беседы самое время в пекарню за пирогом отправиться
и хорошенько обдумать. Вообще, пекарня — идеальное место для
размышлений. Почему там не проводят деловые встречи? Пироги кого
угодно на выгодную сделку скрутят!
Но едва я выбрался от директрисы, как заметил через окно
сестрёнку, сидящую на скамейке внизу. Она с остервенением уплетала
мороженое. Пара секунд — и я уже рядом, будто молния. Ну ещё бы,
откуда у неё мороженого целая банка, да не одна?
— Мария Валерьевна, а ты случайно не за покупками бегала? И
когда успела, если не секрет? — плюхнулся я рядом на скамейку и
принюхался. Моё любимое фисташковое мороженое.
— Днём выходить можно, мы же не в тюрьме. Это по ночам
комендантский час ввели, — мелкая выглядела недовольно.
— В чём дело, Маша? — выхватил у неё вторую банку
мороженого.
Маша, само собой, вспылила, но не из-за мороженого. Как и думал,
её мучили войны, в которые наша семейка вляпалась.
— Да послушай же ты, — пришлось её слегка встряхнуть, чтобы
вернуть с небес на землю, — не можем мы сейчас в Пермь вернуться.
Дома и без нас справятся, а нам учёбу заканчивать надо.
— И это ты мне говоришь про учёбу? — мелкая топнула ногой так. —
Война там идёт, а мы тут бездействуем!
— Угомонись, — фисташковое мороженое таяло у меня во рту,
успокаивая нервы лучше любого антидепрессанта. — И перестань зря
накручивать себя. У родителей всё под контролем.
Да, лапшу ей на уши навешал, но что поделать. С другой стороны,
наш Род может и не самый боевой, но мы не последние лузеры. И
потом, не говорить же ей, что настоящая беда там, где я, а не в
Перми. Я у Радугиных и Безруковых первый в списке на ликвидацию и
главная мишень. Если вернусь домой, близким станет только хуже.