- А я-то рассчитывал на твою доброту, - усмехнулся эльф у нее за
спиной. - Что ж, ладно.
Послышался звук ножа, покидающего ножны, предвестие
неприятностей. В другой раз, Кинн знала, она бы успела
отреагировать, но не сейчас, когда усталость притупила все ее
чувства. Потребовалась секунда, чтобы она оказалась на земле, с
острым ножом у горла, в каких-то... слишком интимных объятьях. Лицо
эльфа, привлекательное несмотря на искажающую его гримасу,
оказалось совсем близко, глаза сверкнули парой драгоценных
гранатов. Глядя в них, Кинн представила себе кровь, и жажду
насилия, и смерть, и едва сдержала улыбку.
Очень привлекательное. Лицо божественно славного мертвеца.
Нет. Прочь эти мысли. Возьми себя в руки!
Кинн извернулась, отталкивая эльфа, вскочила на ноги и сделала
шаг назад. Он также вскочил, и стоял теперь напротив, глядя
враждебно, и в руках у него все еще был острый кинжал, способный
проделать в ней чудесные глубокие дыры, истекающие кро...
Хватит! Хватит об этом думать.
- Я тебя видел на корабле, - зло проговорил эльф, крепче
стискивая рукоять кинжала. - Ты там спокойно разгуливала, пока я
был заперт в капсуле. Что вы со мной сделали — ты и эти уроды со
щупальцами?!
- Убери нож, - попросила Кинн, делая еще шаг назад. - Тогда,
может и поговорим.
- О, ты у меня заговоришь... - эльф занес нож для удара, но
почти в ту же секунду выронил его и схватился за голову, вскрикнув
от боли.
Разумы их соприкоснулись. Личинка за глазом заворочалась, жадно
потянулась к себе подобному, вцепилась. Перед Кинн встали смутно
знакомые улицы, темные, едва освещенные фонарями, несмотря на
позднее время полные людей. Она попыталась ухватиться за это
воспоминание, надеясь отыскать в нем что-то еще знакомое, что-то
свое, но оно растаяло. Свет. Страх.
- Что это было? - эльф тряхнул головой. - Что происходит?
- Это мозгоедская личинка, - Кинн обнаружила себя в каком-то
смысле экспертом в данной области. Нельзя сказать, что ее это
радовало. - Она нас соединила.
- Червяк, ну конечно. Это многое объясняет. Хоть как-то, -
кинжал исчез, и выражение лица эльфа совершенно переменилось,
сделавшись очаровательным. На тонких губах появилась улыбка. - А
я-то собирался украсить окрестности твоими кишками. Приношу свои
извинения.
Кинн вспомнились видения, вспомнилось желание бить и кромсать,
возникшее, когда они с эльфом оказались слишком близко, и с
неохотой она признала: