Ужин не затянулся надолго, уже через
сорок минут гости начали потихоньку возвращаться в гостиную, куда
слуги князя подали дижестив. Правда, мне и Болху пришлось
довольствоваться кофе, но я не в претензии. Этому телу, чтобы
захмелеть, по-моему, достаточно пробку понюхать, а мне не хотелось
бы потерять контроль над собой в присутствии гостей Старицких.
Вопреки моим ожиданиям, разговор с
инженер-полковником Эбергардтом получился недолгим, и, по сути,
свёлся к моим объяснениям псевдоматериальности иллюзий. Ну не
специалист Игорь Святославович в ментальном конструировании. Ему
ближе фортификация и инженерное обеспечение войск в наступлении и
обороне. Понтоны, мосты, переправы, в этом он тоже разбирается
очень хорошо, а вот иллюзии... тут глухо. Нет, я, конечно, понимаю
господина Эбергардта, с его точки зрения, мгновенно создаваемый
иллюзорный понтон, способный выдержать тяжёлую технику при
форсировании рек, это просто вундервафля, мечта любого
военачальника, но, увы, пришлось спустить инженер-полковника с
небес на землю и на пальцах объяснить, что скорость создания
иллюзии напрямую зависит от её размеров, и ни один
философ-прикладник, как бы он ни пыжился, физически не сможет
создать достаточно прочный иллюзор, чтобы тот выдержал вес хотя бы
одного танка. А если тем же самым займётся круг естествознатцев,
то... им будет проще поднять каменный мост над рекой, что по силам,
что по времени. В общем, разочаровал я Игоря Святославича, сильно
разочаровал. По крайней мере, в вопросах применения
псевдоматериальных иллюзий в инженерных сооружениях. Зато он узнал
много нового о принципах воздействия таких конструктов, и я бы не
сказал, что эта тема его не заинтересовала.
А вот с Багратовым мне пообщаться так
и не удалось. Уж очень быстро этот господин покинул гостеприимное
поместье Старицких. Впрочем, расстроиться по этому поводу я не
успел, поскольку уже через несколько минут после того, как Игорь
Святославич покинул моё общество, пребывая в весьма задумчивом
состоянии, рядом нарисовался дворецкий и протянул мне визитку
уехавшего промышленника.
Перевернув старомодный белоснежный
прямоугольник с золотым тиснением, я обнаружил на оборотной стороне
довольно лаконичное послание, написанное стремительным, но
уверенным почерком человека, не любящего зря терять время: