«Странно, такого
просто быть не может, здесь явно что-то не то, видимо Петр
последний раз действительно сильно осерчал на сына, если уж фаворит
столь пренебрежительно относиться ко мне, - сделал я себе мысленную
пометку, намереваясь чуть позже обдумать открывшуюся
информацию».
Встав со своего
места, Меншиков уже было открыл рот для ответа, но, видимо кое-что
вспомнив, тут же его закрыл, лишь зло выдохнув сквозь сжатые до
скрежета зубы, прищурил глаза и вышел из комнаты, оставив меня
наедине с самим собой.
Говоря о череде
маленьких неприятностей, я нисколько не преувеличивал то, чему сам
стал свидетелем, порой искренне удивляясь тому, что видели мои
глаза. Еще не успела осесть пыль с ботфорт светлейшего князя, почти
что вылетевшего из моего дворца разъяренным барсом, как я решил
устроить себе перерыв и провести рекогсценировку на местности. То
есть познакомиться с первопрестольной лично.
Первым делом я
обратил свое внимание на военное искусство, в частности, на
открывшуюся пару лет назад Пушкарскую школу, в которой готовили
унтер-офицеров артиллеристов. Все же довольно интересно поглядеть,
как готовили предки элиту армии.
К моему
глубокому огорчению, самих занятий по артиллерийскому делу я не
застал, быть может, в силу того, что добрался до школы только к
обеду, а быть может и из-за того, что оные ведутся не так часто как
это требуется. Как я заметил, основное время обучающихся в
школе отдавалось муштре и заучиванию правил. Хотя до петровского
Устава было еще далеко, кое какие артикулы, сиречь инструкции, уже
существовали, вот оными как раз и пользовались учителя
будущих командиров невысокого полета. Все бы ничего, да и в школе,
как я заметил, люди учатся толковые, буквально схватывают все на
лету, но вот методика преподавания была столь ужасной, что мне по
неволе захотелось поправить какого-то немца, с горем пополам, на
ломаном русском языке, объясняющего русским солдатам
азы обращения с пушками и мортирами. Вот только я вовремя сам
себя отдернул, все же вмешиваться в дела обучения не стоит, раз уж
репутация у «меня» прежнего была не просто плохой, а я бы сказал
аховой.
Ближе к
вечеру, когда основные занятия уже прошли, а будущие унтер-офицеры
постигали азы математики, я отправился обратно во дворец, думая о
том, почему до сих пор в Москве остается только одна такая школа.
Если не считать, конечно, школу «математических и навигационных
наук», в основном дающую ценные кадры для флота. Да и честно
сказать преподают в ней по большему счету иноземцы, хотя лучше было
бы поставить толковых русских младших офицеров-артиллеристов.
Во-первых, им будет много проще объяснить азы артиллерийского
искусства, во-вторых, опытом поделиться не менее важно, чем
знаниями.