30 сребреников - 2. Путь Скорби - страница 10

Шрифт
Интервал


Девушка всё подтвердила, наговорив себе и родителям на обвинение в ереси и минимум на конфискацию имущества. Вот правда сам король Альфонсо вычеркнул их фамилию из списка, который я ему подавал, так что выспросив её обо всём, что она знала, я решил закончить разговор. Мне и так было всё понятно с нею и её родителями.

- Мне это теперь засчитается, что я исповедалась, синьор священник? – Франческа посмотрела на меня, - я бы не хотела рассказывать о своём позоре ещё одному монаху.

- Да конечно дочь моя, - кивнул я, хотя на это не имел никакого права, - именем господа отпускаю тебе все грехи. Аминь.

Она радостно перекрестилась.

- Об этом разговоре ты тоже можешь никому не рассказывать, - сказал я.

- Конечно синьор священник, - она ещё больше обрадовалась моим словам.

- Тогда на этом всё, позови своих родителей, а сама подожди нас со своими служанками, - отпустил я её и вскоре в комнату вошли весьма молодые мужчина и женщина.

Они удивлённо посмотрели на меня, но молча сели на стулья, которые им поставил Бернард.

- Насколько я знаю, допрос должен проводить трибунал инквизиторов не моложе сорока лет и каждое наше слово должно записываться, - с вызовом сказал он, обращаясь ко мне, - чтобы потом ничто не свидетельствовало против нас.

Я понял, что он это говорит, боясь за то, что раскроют его новую веру, а я же целиком был в мыслях, что же мне делать с малышкой Франческой и её беременностью. Я поднял на мужчину взгляд.

- То что вы вальденсы уже давно установлено и есть многочисленные свидетели ваших встреч и проведения богопротивных ритуалов, - спокойно заговорил я, копируя речь отца Иакова, - но этот вопрос к вам церкви, закрыл Его высочество Альфонсо, вычеркнувший вас из нашего списка обвиняемых в ереси.

Глаза мужчины после моих слов расширились, а его супруга стала без чувств сползать со стула, на котором сидела. Пришлось прерваться, чтобы принесли воды, позвали врача и только спустя час мы снова смогли вернуться к допросу. Только сейчас передо мной сидели совершенно другие люди, не те, что ко мне зашли сначала. Оба были растеряны, подавлены, а маркиза постоянно ещё и рыдала.

- Продолжим, - я хмуро посмотрел на обоих, - ваше покаяние в ереси и том, что вы вернулись снова в истинную веру вы напишите мне позже и мы поставим дату, что вы пришли с этим покаянием в дни прошения, а не сегодня.