— Где же это, где, — повторяла я,
перелистывая страницы и вчитываясь в аккуратный почерк мага, пока
не нашла отрывок.
— Не может быть такого совпадения!
Просто не может! — я принялась читать: «Аранка назвала сына
Матиашем в честь дяди Эржбета. Кровопийца рассказывал, что не знал
родного отца и что дядя ему заменил ему всех. Особенно после смерти
матери, которая мечтала, чтобы сын вырос настоящим убийцей и
монстром, не щадил людские жизни и смотрел на людей, как на скот.
Что потом случилось с дядей, Аранка не знает, только то, что в
какой-то момент он пропал из жизни уже взрослого Эржбета», — с
замирающим сердцем я перелистнула страницы: «Я не знал, стоит ли
рассказывать Арине о настоящих родителях мальчика. Тогда бы
вскрылась вся правда о том, что именно я привел убийцу в дом
дочери. Я был тем волком в овечьей шкуре, эгоистом, который думал
только о себе и мечтал освободить дочь из лап кровопийцы. Я не
знал, что под сердцем она носит второго ребенка Эржбета. Я убил
дочь, не рожденное дитя и уничтожил все человечное в сердце
вампира. Эржбет всегда заботился об Аранке, он любил ее так, как не
любил даже я. Если когда-нибудь, Матиаш-Матвей узнает, чей он сын,
то проклянет и возненавидит меня за то, что я не позволил ему
остаться с единственным родным для него существом — отцом. Тем, кто
мог разделить с ним кровь…»
Я отложила дневник в сторону и утерла
рукавом слезы. «Что же мне делать? Рассказать о нем? Но тогда он
может отобрать у меня Матвея, а у нас только все начало
налаживаться…», — я сидела и думала, не заметив, как прошло время,
и ко мне в комнату после прогулки постучал Матвей. Застав меня с
книгой в руках и с красными от слез глазами, он бросился ко мне и
взволнованно спросил:
— Мамочка, почему ты плакала? — он
опустил взгляд на дневник Криштова, и я быстро его захлопнула. — Да
так, прочитала грустную историю. Ты хорошо покатался? — я
заулыбалась и поднялась, убрав дневник в ящик стола.
— Да, попытался обратно долететь
летучей мышью, но еле смог. Лыжи тяжелые. Эржбет говорил, что когда
я вырасту, то смогу нести по воздуху взрослого человека.
— Серьезно? Ничего себе… ты прямо
Бэтмен! — я взяла его за руки, и мы закружились по комнате. —
Значит, завтра с утра пойдем на озеро, только чур встаем пораньше,
— предупредила я, выводя его из комнаты. Одна моя половина рвалась
к Эржбету – броситься ему на шею, обнять и сказать: «Твой сын
нашелся. Это же Матвей!», а другая велела молчать и скрывать правду
до тех пор, пока он сам этого не поймет. Только как? Неужели я
такая же эгоистка, как и Криштов? Хочу удержать ребенка подле себя
и скрыть настоящего отца, того, кто потерял надежду соединиться с
сыном.