Дрожащей рукой я коснулась горла,
провела по коже, чтобы убедиться, что все в порядке. Но вновь
встретилась с насмешливым взглядом кровопийцы.
Не ведая, что творю, я оскалилась и
зашипела, представив, что у меня самой есть клыки, и глаза такие же
бордовые.
— Не подходи ко мне, — сказала я, не
издав ни единого звука, лишь губами, но он это увидел и понял.
Улыбка исчезла с его лица, вампир нахмурился и спросил:
— Матвей, ты поил мать своей
кровью?
— Да, и не раз. Мы провели небольшой
эксперимент, когда дедушка был жив. Мама тогда заболела, и дедушка
подумал, что может быть, если ее кровь дала мне пользу, то и с моей
будет также, — беззаботно ответил мальчик.
— Так вот почему вы так хорошо
сохранились, многие дамочки под тридцать выглядят не так свежо! — с
улыбкой проговорил Руслан и ушел на кухню открывать торт.
— Кровь вампира — это лучший эликсир
молодости и долголетия для простых смертных, но не увлекайся,
отдавая свою бесценную кровь матери. Лучше это сделаю я. Тебе еще
расти и расти, — Эржбет подтолкнул мальчика к кухне и повернулся ко
мне.
— Люди — такие же пиявки, как и мы.
Оказывается, у нас есть что-то общее…
Скрипя зубами, я стояла и мысленно
убивала этих двоих за их щедрые комплименты.
«Гадские гады! Была бы моя воля,
обоих порезала бы на ленточки!»
***
Эржбет
Матвей удивлял меня всё больше с
каждым днем. Если бы мой сын был жив, то сейчас был бы старше этого
мальчугана. Арина воспитала в нём целеустремленность и любопытство.
Он всегда меня внимательно слушал и, несмотря на детский возраст,
принимал решения, как взрослый. Иногда он задумывался, сомневаясь в
чем-то, и поднимал на меня взгляд умных черных глаз. Я учил его
тому, как правильно управлять внутренней энергией и той, магией,
которой он наделен от природы, но которая дремала в нем, пока он не
попробовал моей крови. Человеческая кровь лишь приоткрыла завесу
его способностей. Со мной он развивался гораздо быстрее, даже я не
ожидал от него такой прыти, пока он не признался в том, что
действует исключительно ради безопасности матери.
— Ты знаешь, что она тебе не родная
мать? — спросил я, когда из летучих мышей мы обернулись людьми и
сидели на крыше дома, смотря на огни ночного города.
— Да. Дедушка рассказал мне об этом
перед смертью. Он боялся, что я расстроюсь, но этого не случилось.
Неважно, что не она меня родила, ведь она заботилась обо мне,
сколько я себя помню. В нашем семейном альбоме много фотографий,
где я и дедушка, я и… мама. То она стоит над колыбелькой, в которой
я лежу еще в подгузниках, то она держит меня за ручки, когда я
делаю свои первые шаги. И она всегда знала, кто я на самом
деле.