Ангел кивнул, его лицо раскраснелось
от напряжения, ладони дрожали, пока он водил ими над головой Арины,
исцеляя золотистым светом. Наконец он сам осел на асфальт, тяжело
дыша.
— Все, что мог, сделал, дальше
дело за скорой. Если бы знал, что все так случится, то не тратил бы
сегодня силы на другого человека. Ты же меня знаешь, не могу пройти
мимо несчастных… — с горечью проговорил он, утирая пот со лба.
Я быстро сделал звонок по мобильному,
и через несколько минут подъехала большая желтая машина скорой
помощи. Арину подняли на носилки, а на месте, где она лежала,
остался кровавый след. Мимолетом я ощутил сладковатый аромат,
напоминающий карамель, но не придал этому значения.
— Кем вы приходитесь
пострадавшей? — спросил меня один из врачей, заполняя бумаги, пока
другой возился с Ариной.
— Муж, — процедил я и, обойдя
его, пролез в машину. — Руслан, присмотри за Матвеем!
В больнице Арину немедленно увезли в
реанимацию. Меня же, как мужа, попросили подождать в коридоре.
И потекли тягучие минуты и часы
ожидания; мое сердце гулко билось и проваливалось каждый раз,
стоило врачу в маске выйти из отделения. Что со мной творилось?
Откуда этот страх, волнение и… сожаление об упущенном времени?
«Я не могу дать ей своей крови
сейчас, пока она на грани жизни и смерти. Ведь если сила Руслана не
помогла, а я напою ее — она может превратиться в вампира. Это будет
против ее воли».
Когда-то дядя дал мне хороший совет:
«Мы — не боги. Да, нам подвластна сила изменять, дарить новую
жизнь, возможности, о которых другие лишь мечтают. Но мы не вправе
распоряжаться чужими жизнями, ломать их судьбы. Никогда не торопись
спасти кого-то своей кровью, они могут не оценить этого, и в их
лице ты обретешь врага».
В больнице я проторчал до пяти утра.
Услышав легкий топот ног, я увидел, как по коридору мчится бледный
Матвей. Под темными глазами – круги от бессонной ночи, черты лица
заострились от голода, и я мысленно отругал себя за
забывчивость.
— Где она? Руслан рассказал,
что ее сбила машина. Как она? — затараторил он, хватая меня за
руки.
Я сжал его пальцы и усадил на
скамейку:
— Она в реанимации. Как именно
— мне неизвестно, врач… — не успел я договорить, как к нам вышел
мужчина в халате. На нем была хирургическая шапка со странными
розовыми птицами и синяя форма. Молодой мужчина лет тридцати, с
гладко выбритым подбородком и очень умными, но уставшими и
покрасневшими от напряженной работы глазами. Я почувствовал острый
запах медицинского спирта и крови – крови Арины. Сердце в последний
раз упало, и я с надеждой заглянул в карие глаза хирурга.