Лошадей убито – 6.
Штадив 5 – БОЛ. НОЗДРИНО.
В 30 СБр 8.1.42 г. к 12.00 прибыло пополнение в количестве 130 человек, вооруженных винтовками.
Штабриг 30 – БОЛ. НОЗДРИНО.
34 СБр. Потери за 5.1.42 г.: убито – 20, ранено – 43.
Штабриг 34 – лес южн. 1 км ГОНЧАРОВКА.
3. 133 СД. Части дивизии, выполняя поставленную задачу, продолжают наступление и к концу первой половины дня заняли: АВДОТЬИНО, ЖЕЛУДОВКА, КУЛЬНЕВО, ТАУРОВО, БУКРИНО, ВЕРХН. ГОРКИ, КУРДЮКОВКА, выйдя на рубеж:
418 СП к 10.00 – ВЕРХН. ГОРКИ;
521 СП и 681 СП к 13.30 – БУКРИНО.
Пр-к перед фронтом дивизии, прикрываясь автоматчиками и минометчиками, отходит в направлении ФРОЛОВО, КРУТИЦЫ.
Потери за 7.1.42 г.: убито – 88, ранено – 250.
В 19.30 8.1.42 г. прибыло пополнение в количестве 100 человек.
Штадив – южн. окр. ДЕТЧИНО.
4. 19 СБр к 12.00 – АВДОТЬИНО, ЖЕЛУДОВКА.
Потери за 8.1.42 г.: убито – 2, ранено – 11, ранено лошадей – 3.
Штабриг – КУЛЬНЕВО.
5. 173 СД, продолжая наступление, заняла РОДИНКИ, ЛИСЕНКИ, ТИМОХИНО, БОГРОВО, выйдя к 11.30 на рубеж:
1313 СП – ТИМОХИНО;
1315 СП – БОГРОВО.
Противник, прикрываясь небольшими частями автоматчиков и минометчиков, отходит в направлении КОРНЕЕВКА, ДУРОВКА.
Потери за 6.1.42 г.: убито – 102, ранено – 200, пропало без вести – 38.
Штадив ЛИСЕНКИ.
6. 238 СД, продолжая наступление, заняла: МЫЗГИ, БЫКОВО, КОРНЮХИНО, раз. СЛЯДНЕВО, НИКОЛАЕВКА и вышла на рубеж к 18.00:
830 и 837 СП – БЫКОВО;
843 СП – раз. СЛЯДНЕВО.
Потери по 830 СП за 8.1.42 г.: убито – 16, ранено – 95, пропало без вести – 25.
Штадив МЫЗГИ.
7. 23 ТБр в 9.00 9.1.42 г. сосредоточилась СЕРПУХОВ.
8. Связь: с дивизиями – телефон, радио, офицерами связи. С фронтом – радио, БОДО.
9. Погода: сплошная высоко-слоистая облачность. Видимость 10 км. Тихо. Температура минус 9.
Дороги, кроме наезженных, для автотранспорта труднопроходимы».
За сутки части 49-й армии с боем прошли 15 километров. Тогда, зимой 1942-го, это считалось очень успешным темпом наступления.
– Помню, что село мы взяли со второго или третьего раза. Село большое, вроде городка. То ли Воробьи, то ли Воробьево. Стояло оно на шоссейной дороге, и немец за него дрался отчаянно. Ни в какую не хотел отдавать. До нас уже брали его, в поле бугорки виднелись, снегом присыпанные, – там, там. Наш брат, пехота. Лежали густо, как снопы неприбранные.
В первую же ночь некоторые из нашей роты, бесшабашные, ползали туда. Вернулись: брать, говорят, мол, нечего, в ботинках и обмотках лежат, одеты хуже нашего. А мы тепло были одеты: ватные штаны, полушубки, валенки. Наш сержант: «Кто из вас посмеет пойти мародерничать – пристрелю в задницу». Никто не пошел. Сержант стрелял хорошо. Строгий малый был, хоть и молодой. Из такого хороший командир должен был получиться. Под Юхновом мы с ним расстались, приказ пришел: всем курсантам Ташкентского пехотно-пулеметного училища – на доучивание, в тыл. Мы за него рады были: хоть ты, парень, выживешь… Немец нас тогда опять поджимать начал. Контратака за контратакой. Огневые налеты такие, что и в окопе терпеть невыносимо.