Раз и навсегда решив, что на свете нет такого турка, которого нельзя было бы купить, немецкий генерал так и не понял, с кем имеет дело.
Да и Кемаль не был бы Кемалем, если бы и здесь не дал немцу достойный отпор.
Окатив порученца презрительным взглядом своих сразу же посветлевших глаз, он попросил пересчитать лежавшие в шкатулке «сокровища» и, заметив, что в средствах нуждается турецкая армия, а не Мустафа Кемаль-паша, попросил вернуть «подарок» его хозяину, или отнести его в интендантство.
«Здесь, – написал он во вложенной им в шкатулку записке, – находится золото, но подпись Мустафы Кемаля, которая стоит дороже, никогда не будет принадлежать вам…»
Отвергнув сделку, он сжег последние мосты, и их совместная работа превратилась в настоящую пытку.
Не было ни одного предложения, сделанного немцем и не встреченного Кемалем в штыки, и в свою очередь Фалькенхайн и не думал прислушиваться к замечаниям опытного турецкого военачальника.
Военные советы превратились в бесконечные перепалки между ними, ненавидевшие друг друга генералы не гнушались ничем, в ход шли оскорбления и угрозы, и в эти минуты они напоминали собой не облеченных огромной властью командиров, а не поделивших на рынке место торговцев.
Впрочем, так оно и было.
Только вместо шелков на прилавке лежала должность командующего фронтом.
Долго подобное противостояние продолжаться не могло, и переполнившей эту наполненную взаимной неприязнью чашу каплей стало подписанное решившим приручить одно из местных племен немецким генералом соглашение с ним.
И Кемаль снова не выдержал.
– Неужели так сложно понять, – втолковывал он немцу, – что любой договор с одним племенем восстанавливает против него другие?
Понять такую простую вещь и на самом деле оказалось сложно, и в ход пошли ставшие уже привычными оскорбления.
В конце концов, Кемаль заявил о том, что не считает себя связанным заключенным договором и будет строить свои отношения с аборигенами так, как считает нужным.
На этот раз Энвер даже не пытался склеить разбитую чашу.
Он просто дал Кемалю отпуск по болезни.
Переругавшись со всеми на свете и отрезав все пути к отступлению, Кемаль оказался в весьма щекотливой ситуации, поскольку у него не было денег даже на дорогу.
И он скорее застрелился бы, чем попросил их у не знавшего деньгам счет Энвера!