Кемаль решил встретиться с султаном, узнать его мнение по этому поводу, заручиться его согласием или, по меньшей мере, нейтралитетом.
У юнионистов есть сильный козырь.
Армия.
Да она в плачевном состоянии, но всё еще способна вдохнуть жизнь в национальное сопротивление, помочь султану, если он этого захочет, тоже встать на этот путь или, в противном случае, напомнить ему, что именно армия сместила его брата Абдул-Хамида.
Для этой ответственной миссии были выбраны два офицера, «ненавидевшие Энвера»: Кемаль и Кязым Карабекир.
Однокашник Кемаля звезд с неба не хватал.
Но служил добросовестно и за успешное командование на Кавказе был удостоен звания генерала.
Именно кавказская армия должна была составить ядро военного сопротивления.
Пока Карабекир добирался до Стамбула, Вахидеддин принял Кемаля, и они беседовали наедине в течение часа.
Впрочем, беседы не получилось, поскольку султана интересовал только один вопрос: верна ли ему армия.
– Я уверен, – говорил он, – что генералы и офицеры тебя любят. Можешь ли ты дать гарантии, что они ничего не предпримут против меня?
Кемаль успокоил его.
– Я могу вас заверить, – ответил он, – что вам нечего опасаться…
Встречу султан закончил комплиментом, заставившим Кемаля задуматься:
– Вы умный офицер, и я уверен, что вы сумеете просветить и успокоить ваших товарищей…
Понимая, что Вахидеддина волнует только его собственная судьба, Кемаль не оставил надежды на успех и еще несколько раз посещал императорский дворец.
Султан был непробиваем, и воз так и остался на том же самом месте.
Единственное, чего он добился, так это восхищения дворцовых дам, смотревших на блестящего адъютанта султана влюбленными глазами.
Светлые волосы с легким рыжеватым оттенком, голубые глаза, всегда элегантный вид, – всё это придавало ему необыкновенный шарм.
За глаза его стали называть «Желтой розой».
Дело дошло до того, что стали поговаривать о браке Кемаля с любимой дочерью султана принцессой Сабихой.
Однако Кемаль никогда не станет зятем султана, а Сабиха выйдет замуж за одного из своих кузенов.
Сам Кемаль позже будет утверждать, что и не думал жениться на этой принцессе из семьи, символизирующей закат империи.
Других он уверял в том, что не создан для семейной жизни.
Вполне возможно, что султан сам не захотел снова повторять ошибку, совершенную с Энвером, и не пожелал отдать руку любимой дочери мужчине, чья склонность к плотским развлечениям и выпивке никак не предполагала его превращение в образцового мужа.