Меня неприятно удивило беспардонное поведение своего товарища. Нельзя унижать человека вообще, а перед женщинами – особенно. Он всегда был, как я считал, адекватным. Сейчас я отказывался верить своим глазам и ушам. Его словно бы подменили.
Пётр, как и я, грести не умел. Когда он опускал вёсла в воду, он обрызгивал нас с Сергеем. Я сделал ему замечание.
– Если не нравится, можешь выйти, – ответил он.
Незаметно мы оказались на середине озера, через которое текла река. Озеро было вытянутое, как кишка, и напоминало широкое русло. Подул освежающий приятный ветерок, разогнав ненавистных комаров и мошек. Солнце уже село, но по-прежнему было светло. Тишину нарушали скрип уключин и эпизодический нервный смех Светы.
Пётр, опуская вёсла в воду, по-прежнему поднимал брызги. Вода замочила мои рукава и брюки. Я с трудом сдерживал себя, чтобы не сделать ему замечание. Если я сделаю ему замечание, он подумает, что я демонстративно унижаю его перед женщинами. Казалось бы, и Сергей, окатываемый брызгами, тоже должен был возмутиться, но он только морщился.
– Ты можешь потише? – не выдержал я, когда он в очередной раз богато окатил меня, замочив рубашку и брюки. – Я уже весь мокрый.
– Выходи, коли не нравится.
– Я тебе серьёзно говорю! Давай потише. Всё равно до Оки не догребёшь.
– А мы, разве, в сторону Оки плывём? – усомнилась Наташа.
– Если этого посадить на вёсла, – Пётр пренебрежительно указал на меня, – он нас до Волги довезёт!
Река Серёжа, по которой мы катались на лодке, была притоком Тёши. Тёша – Оки. Ну, а Ока впадала в Волгу.
– Может, вернёмся назад? – предложила Тоня.
– Назад так назад, – согласился Пётр и развернул лодку.
Теперь лодка шла значительно тяжелее.
– Видимо, против течения, – догадалась Света.
Все согласились с ней.
– Ладно, уступаю, – сдался Пётр.
Я старался грести аккуратно, без брызг, налегал изо всей силы, до треска в спине. А лодка по-прежнему не получала достаточного ускорения. Не шла быстро и хоть ты умри. Я не умел грести. Но мне всё равно казалось, что виноваты вёсла. Это якобы дубовые вёсла не слушаются рук!
– И-и раз! – азартно считали девчонки. – И-и раз!
Я увидел, что нас быстро догоняет лодка с единственным человеком. Он сидел на корме, загребая по очереди с левого и правого бортов. Этим человеком оказался сухощавый старик в ветровке. Поравнявшись с нами, он победно засмеялся и рифмовано сказал: