– Мальчишки, мальчишки, снимите штанишки, – наденьте юбчонки и будьте девчонками!
Он оторвался от нас, как на моторе. Мы только его и видели. Его лодка была легче и уже нашей. Он был один, а нас-то – шестеро.
Пётр опять решил грести.
– Подвинься-ка, – сказал он. – А то приплывём завтра утром.
Лодка сразу начала сбиваться с прямого курса, постоянно заворачивая в мою сторону. Пока я выравнивал ход, Пётр отдыхал.
– Греби, греби, – говорил он. – Спишь, что ли?
Работая без перерыва, я начал задыхаться.
– Ты устал? – притворно удивился Пётр. – Уступи место Сергею!
Кровь бросилась мне в голову. Я понял, в чём дело! Теперь лодка стала заворачивать в сторону Петра. Теперь уже я отдыхал.
– Греби, греби, – говорил я.
Стараясь не уступить друг другу, мы гребли отчаянно. Пётр вымотался раньше. Лодка опять завернула в его сторону.
– Не отставай! – злорадствовал я.
Выравнивая лодку, Пётр вспылил:
– Конечно! Ты что в мою сторону наяриваешь? Не видишь, что ли? Ну, ты и делец!
– А ты не наяривал?!
– Ладно вам, ребята, – примирительно сказала Наташе. – Не ссорьтесь.
Мы причалили к лодочной станции. Сюда же причалил и старик, обогнавший нас. Его уже не было. По всей видимости, он был постоянным работником лагеря и, наверное, в отличие от нас ездил по делу. Например, проверял рыбацкую сетку – тихонечко браконьерил: ловить нерестовую рыбу запрещено.
Я беззаботно вышел на берег вслед за Сергеем. Пётр оказался предусмотрительней: помог девушкам выйти из лодки. Я ругал себя, что мне не пришла в голову эта логичная простая мысль. А когда он подал руку Тоне, мне захотелось провалиться сквозь землю с досады!
В домике вместо того чтобы сесть рядом с Тоней, я сел на дальний конец кровати. Рядом с ней сел Пётр. Мы попили чаю с домашним черничным вареньем и пошли гулять. Сергей и Наташа остались в домике.
Темнело стремительно, – буквально на глазах. Горизонт, где село солнце, окрасился в приглушённый зеленоватый цвет. Появились звёзды. На лагерь опустилась ночь. Свет фонарей аллеи казался продирающимся через густую листву и хвою деревьев.
В лагере все уже спали. Мы бродили по освещённым аллеям, кормили комаров. И ни о чём не говорили. Наконец забрели к реке, на облагороженную набережную, центром которой был высокий навес, напоминающий купол парашюта, собранный из металлических шестиугольников. Вошли в этот купол. Лёгкий звук здесь рождал сильное эхо.