чтобы, не дай Бог, не остаться беззащитным в мире,
где синиц и жуков сменили очереди в магазинах,
талоны на сахар и визитные карточки покупателя.
Советская школа блюла свои пионерские галстуки —
именно их и запах старых газет я помню лучше всего.
Отсутствие хоть какой-нибудь вентиляции в раздевалках
прививало любовь к спорту, а плохое зрение
заставило перейти с вратарской линии в защиту.
Всё свободное время отдавалось войне за выживание.
За своё детство я изготовил и применил столько оружия,
что уже давно должен был получить максимальный срок
в этой огромной камере хранения дурных воспоминаний.
Постоянная готовность к бою стала привычкой,
и то, что началось в восьмидесятых избиением слабых,
закончились с концом перестройки – районом на район.
3.
Москва девяностых вернула хорошую погоду летом,
и я снова встретился со старыми друзьями.
Синицы, покинувшие город десятилетием раньше,
ещё не вернулись, но деревья снова зазеленели,
и улицы, в целом, настраивали на хорошее настроение.
Свободу усугубляла дешёвая выпивка и полное отчаянье,
при котором будущего не предполагалось просто потому,
что наше время тогда ещё не совершило ничего,
что могло бы предполагать у него добрые намерения.
Каждый день был прожит, как единственный шанс,
и рок-н-ролл спасал мир – практически до самого вечера.
Учебники не врут: это была настолько горячая эпоха,
что зажигались и гибли целые политические режимы,
а зимой не хватало снега для празднования Рождества.