— Раз на раз не приходится, думаю. Но то, что сочетание везения
и блестящего администрирования дают отличные результаты — это
факт.
В это время одна из лодок отошла от огороженного оранжевыми
буями футбольного поля и направилась в нашу сторону. Остальные же
продолжали сновать туда-сюда, к барже и обратно. Подъемники на
большом судне работали не переставая — каждую минуту огромная
авоська вроде трала поднимала что-то из-под воды или с причаливших
лодок. По обе стороны, вдоль обоих бортов, я насчитал десяток стрел
с лебёдками. Работа кипела, как и, кажется, вода вокруг. То там, то
тут со дна всплывали тучи пузырей.
Снова засмотревшись на то, как другие работают, я пропустил,
когда лодка причалила к «Кето» и с неё сошёл подтянутый человек в
гидрокостюме. Среагировал я только когда услышал, как по трапу
поднимался кто-то, насвистывавший «Жил отважный капитан».
Обернувшись, увидел высокого, сухого и жилистого, как стальной
трос, мужика, поручусь, что военного, и вовсе не факт, что бывшего.
Поверх черного неопренового рукава у него на левой руке красовались
часы «Боевые пловцы», механика с автоподзаводом, водозащищенность
до ста атмосфер, на сайте такие видел, когда себе присматривал.
Русские, «Слава-Спецназ». Патриот, видимо.
— Знакомься, Дима — мой друг старинный, Николай. Он во всей этой
подводной истории — самый авторитетный авторитет из всех, кого
только представить можно.
Я посмотрел в водянистые, почти бесцветные за загорелом
морщинистом лице глаза Николая и пожал руку, что он мне протянул.
Надо думать, такими пальцами он легко мог плести макраме. Из
арматуры.
— ПДСС? Север или Восток? - наивно спросил я, глядя на акулу с
парашютом на циферблате его часов. Почему-то была твердая
уверенность в том, что эмблему спецназа ВМФ он носил не потому, что
просто рыбу любил или картинка понравилась.
— Интересная у тебя молодежь в знакомых, Миша, - с улыбкой той
же самой акулы повернулся пловец ко Второву. И продолжил, уже
обращаясь ко мне:
— Восток.
— База отдыха «Иртек»? - уточнил я, снова выудив из памяти
сведения, о которых, казалось, давно и прочно позабыл. В конце
девяностых книжный рынок наполнился кучей литературы, подавляющее
большинство которой было даже не одноразовым, но истосковавшийся по
новинками народ мёл с прилавков, что называется, сырое и варёное. Я
тогда подсел на боевички и детективы, которые исправно выдавали
отставные военные, причем многие — с реальным опытом. На память
сроду не жаловался, вот и назапоминал тогда всякого, в полной
уверенности, что абсолютно зря. А вот пригодилось неожиданно. Лоб
военного собрался складками.