– Но они знали. Знали уже здесь. Они ведь знали?
– Полагаю, да. Мои соболезнования.
Ни муж, ни жена не плакали. Слезы придут, но потом, когда родители осознают, что кошмар происходящего – вовсе не дурной сон, а реальность, которая окрасит всю дальнейшую их жизнь. Но пока они онемели от травмы: первая паника, кризис отчаянной борьбы, вторжение незнакомцев в их дом, мучительное ожидание в приемном покое, выход врача, чьи глаза не оставили им никаких сомнений еще до того, как он заговорил.
– Нам сказали, что отдадут ее потом… Ее… ее тело, – выдавил Ричард Дэвис. – Нам не разрешили забрать ее, не могли оформить… Почему?
Юджиния опустила голову. Слеза упала на сложенные на коленях руки.
Уэбберли подтянул к себе стул и сел, чтобы быть на одном уровне с женщиной. Он кивнул Ричарду Дэвису, чтобы тот поступил так же. Дэвис послушно сел рядом с женой и взял ее за руку. Уэбберли объяснил им, как смог: когда случается неожиданная смерть, когда кто-то умирает, не находясь под присмотром врачей, которые могли бы удостоверить смерть, когда кто-то погибает в результате несчастного случая – например, тонет, – тогда по закону требуется провести посмертное вскрытие.
Юджиния подняла на него глаза.
– Вы говорите, ее будут резать?
Уэбберли уклонился от прямого ответа, сказав:
– Необходимо определить точную причину смерти.
– Но мы знаем причину, – сказал Ричард Дэвис. – Она… Бог мой, она была в ванне. И вдруг крики, женский визг. Я побежал на третий этаж, сверху примчался Джеймс…
– Джеймс?
– Он снимает у нас комнату. Он был у себя. И прибежал на шум.
– Кто еще находился в доме?
Ричард посмотрел на жену, словно ища у нее ответа. Она покачала головой и проговорила:
– Мама Дэвис и я были в кухне, готовили ужин. Соне пора было купаться, и…
Она замолчала, словно произнесенное вслух имя дочери сделало более реальным то, о чем мать не могла даже думать.
– И вы не знаете, где были в то время остальные?
Заговорил Ричард Дэвис:
– Мы с папой сидели в гостиной. Мы смотрели… Господи, смотрели этот бессмысленный, проклятый футбольный матч. Мы смотрели футбол, пока Сося тонула у нас над головой…
Должно быть, уменьшительная форма имени дочери окончательно сломила Юджинию. Она наконец дала волю слезам.
Ричард Дэвис, поглощенный своим горем и отчаянием, не обнял жену, как ожидал от него Уэбберли. Он просто назвал ее по имени и забормотал бесполезные слова, что все в порядке, что малышка сейчас с Богом, который любит ее так же, как любили ее они сами. И кто, как не Юджиния, знает это, с ее абсолютной верой в Бога и Божью милость?