Клим не ожидал, что у дипломатов так мало влияния.
– Я могу поговорить с господином послом? – спросил он.
Секретарша кивнула.
– Я сейчас доложу о вас.
В посольстве стояла мёртвая тишина, даже маятник настенных часов не двигался. Клим несколько раз прошёлся по приёмной и взял со столика «Правду» от 23 февраля 1918 года.
Немецкие генералы организовали ударные батальоны и врасплох, без предупреждения, напали на нашу армию, мирно приступившую к демобилизации. Но сопротивление уже организуется. Оно растёт и будет расти с каждым днём. Все наши силы отдадим на отпор германским белогвардейцам!
* * *
Клим знал, что такое красная гвардия – так называли вооружённые отряды большевиков, чьим опознавательным знаком были красные нарукавные повязки. А белогвардейцы – это кто? Те, кто воюют с большевиками?
– Сеньор Мартинес-Кампос ждёт вас, – позвала секретарша и провела Клима в богато обставленный кабинет.
Господину послу было под пятьдесят. Он носил элегантный серый костюм, подкручивал кверху усы и смотрел на мир сквозь изящное золотое пенсне на цепочке.
– Очень рад знакомству! – произнёс он, протягивая Климу маленькую крепкую руку. – Вы давно в России? Полгода? Кажется, мы с вами стали свидетелями молниеносного упадка великой страны. Как такое могло случиться?
– Крайне неудачное стечение обстоятельств… – начал Клим, но посол его перебил, думая о своём:
– Я несколько раз встречался с Лениным. Это человек большой культуры, но совершенный фанатик… Кажется, единственный декрет его правительства, который пошёл на пользу России, это переход от юлианского календаря к григорианскому.
Климу было не до календарей.
– Я приехал по семейным делам и теперь хотел бы вернуться в Буэнос-Айрес.
– Да-да, я советую вам уезжать как можно быстрее, – кивнул Мартинес-Кампос. – Если у вас нет денег, правительство даст вам кредит. Но выехать можно только через Архангельск или Владивосток – границы перекрыты. Пожалуй, ещё остаётся Финляндия, коль скоро вы получите разрешение у Советов. Если вы выберете этот путь, я напишу бумагу в Комиссариат иностранных дел.
Мартинес-Кампос сел за стол и вытащил из ящика перо и чистый лист бумаги.
– Мне нужно вывезти семью, – сказал Клим. – Моей невесте запретили покидать город…
– Она гражданка Аргентины?
– Нет, но…
Мартинес-Кампос отложил перо. На его лице появилось утомлённое выражение, будто он заранее знал всё, что ему скажут.