Вот тогда-то на политической сцене Италии появился новый игрок – Чезаре Корразьере и его Fratellanza del poppolo italiano, объединившая в себе мафиозные структуры Сицилии, Калабрии, Кампании и Базиликаты. На Сицилии FPI выиграла выборы, а когда их результаты попытались оспорить – устроила чистой воды purificazione местных элит по тому же сценарию, что через пять лет проведет сам Эрих в Германии.
Конечно, ничем хорошим это не кончилось: войска ЕС были оперативно переброшены к сепаратистам, и FPI пришлось на время перейти на нелегальное положение. Пять лет Чезаре сотоварищи провел в подполье (причем сам Чезаре – в основном, на Лазурном берегу, тоже пострадавшем от событий двадцать второго, но оперативно отстроенном), при этом ЕС было вынуждено держать на Сицилии и в Калабрии крупную группировку войск, которой некоторое время руководил будущий райхсмаршал Швертмейстер. Швертмейстер, уже тогда бывший сторонником Эриха, оперативно боролся с bande fraterne, уничтожая те из них, которые не признавали единоначалия FPI. Всем было хорошо – и сторонникам Чезаре, день ото дня укреплявшим свои позиции, и герру Швертмейстеру, славшему в Раммштайн>15 победные реляции.
Ближе к ЕА в руководстве Евросоюза заподозрили неладное. Немецкий армейский корпус Швертмейстера заменили французским корпусом «Марин». Ситуацию это не изменило, по крайней мере, изменило не сильно. Ставший замначальника штаба вооруженных сил Германии Швертмейстер обеспечил полную лояльность армии в ходе августовских событий, а окрепшие, перевооружившиеся и натренировавшиеся fratelli устроили французам образцово-показательную трепку. В Люксембурге рассвирепели и попытались вернуть немецкие части на Сицилию, но тут наступило ЕА, и всем стало немного не до итальянцев. Чем вернувшийся на Сицилию в сопровождении молодой жены Чезаре воспользовался в полной мере.
– Мы полностью контролируем весь юг, – говорил он Райхсфюреру. – Плюс purificazione прошло в Эмилии-Романьи. Вы знаете.
Эрих кивнул: восставшая область на южном берегу По снабжалась из Нойерайха через Венецию, в обмен на признание Нойерайхом независимости трех северных областей Италии, с полного согласия Чезаре, закономерно решившего, что ten’cazza, зачем держать кого-то силой?
– В центре удерживаются правительственные силы, продолжал Чезаре. – За нами Молизе, юг Абруцци и южная часть Лацио. Мы вперед не двигаемся, но и они в контрнаступление не переходят, ждут, когда голод и холод вымотают нас, хотя сами мерзнут и голодают не меньше нашего. А мы не двигаемся потому, что ждем, когда выступят fratelli из Тосканы.