Так, собственно, и прошёл его день. А вечером он,
умиротворëнный и довольный собой, вернулся домой. Прибрался во
дворе, потом приготовил ужин и лёг спать...
Но этой ночью случилось то же, что и прошлой:
пробуждение в глубокой тьме и усиленное сердцебиение. На этот раз
Вильям был встревожен больше прежнего. Он, конечно, привык, что
многие вещи в жизни цикличны и неизбежно повторяются: завтрак,
ритуал подъëма и утреннего туалета, работа и постоянные мысли о
том, что он на важном посту и должен выполнять свои обязанности. Но
это вот нечто не вписывалось в его картину мира. Да ни в чью не
вписывалось. Поэтому он сделал усилие и... не стал вставать с
кровати. "Кто знает, может, у меня нарушение сна. Это, думаю, надо
лечить. Но прямо сейчас этого всё равно не сделаешь. Просто
постараюсь уснуть, и всё", — так думал Вильям, ворочаясь с одного
бока на другой.
Отчасти выбранная им схема сработала: с десяток раз
повернувшись с одного бока на другой, Трац спустя часа полтора всё
ж погрузился в дрёму, так и не заснув полноценно. Это не помешало
ему утром встать бодрым и неизменно рассудительным и пустить день в
привычное русло: яичница, кофе, разговоры с собой, аргументировано
доказывающие важность работы и порядка в жизни. Правда, тот самый
штришок в мироощущении, который наблюдался сутками ранее, сейчас
тоже был. И на работу Трац пошёл опять со смешанными чувствами. Он
и раньше ходил на работу, без особого удовольствия созерцая миссис
Оури. Но сейчас складывалось впечатление, что в нём упорно
старается поселиться некий дух противоречия. Это раздражало и
настораживало Траца. Поэтому бросив в очередной раз своё
недовольное «доброе утро», он зашёл в большой кабинет, сел на стул
и обхватил голову руками, будто стараясь не дать попасть в свой
мозг ничему лишнему.
Он готов был просидеть так сколько угодно, только бы
стабилизировать своё эмоциональное состояние. То, что шло рабочее
время, никак не беспокоило высокопоставленного чиновника. По сути,
он и выполнял сейчас свою работу, приводя в норму свой разум. Ведь
именно от его разума зависит стабильная и спокойная жизнь города.
Тревога мало-помалу ушла, и Вильям снова забрался в ящик стола,
откуда достал заветный блокнот. Он снова стал его перелистывать, то
возвращаясь к началу, то обратно — в конец. Сделав усилие, он взял
ручку и продолжил писать на следующей чистой странице. На минуту им
овладело что-то вроде вдохновения, и несколько строк он буквально
выпалил во вселенную через свою записную книжку. Но этим коротким
всплеском, увы, всё и ограничилось: Вильям стал отчётливо
улавливать, что суть иссякла в его строках, а пара последних
предложений так и вовсе почти полностью повторяют вчерашние
записи!