— Ну что, на созвоне? — вывела Элекса из задумчивого
оцепенения фраза друга.
Анри протягивал руку, потому что они уже дошли до
перекрёстка, на котором обычно расходились по домам. Сначала Элекс
хотел предложить пройтись немного подальше, но тут же понял, что
это лишь бесполезная и болезненная попытка продлить ускользающее
общение с другом. Быть может, даже совсем не
естественная.
— Да, на связи, — насколько мог, жизнерадостно
ответил Элекс и пожал руку товарищу сильнее, чем обычно.
Надо было идти домой. Домой? А разве это дом, если
тебе грустно и одиноко? Момент осознания скорого расставания с
другом только усугубил печаль Элекса. Жил он один. Желанную гостью
принимал нечасто, хотя в эти редкие дни бывал безмерно счастлив. Но
чего-то не хватало. Чего-то такого, что плотнее связывало бы дни в
единую временную цепочку. Элекс не был несчастливым. Нет. Но
чувство, что в его жизни чего-то не хватает, постоянно
преследовало, а интуиция не обманывает, особенно если ощущения
преследуют столь настойчиво.
Чего же ему не хватало?
Постоянства? Да, постоянства! Элина… О боже, Элина была сущее
божество. Он любил её искренне и доверял ей все свои потаённые
уголки души. Даже те, из-за которых могло возникнуть недопонимание
или ссора. Это ли не есть высшее доверие? Но Элина была явлением
преходящим. И, вместе с тем, приходящим. Очень нечасто приходящим,
поэтому и возникало ощущение неполноценной жизни. Идеальной
гармонии достичь с собой трудно. Видишь женщину часто — надоедает.
Увы. Видишь редко — тоже плохо. Тоска, ревность — всё это не лучшим
образом сказывается на отношениях и ощущениях от жизни в целом.
Недолго думая, Элекс нащупал в кармане кошелёк и
принял спонтанное решение не идти домой, а продолжить гулять в
одиночестве. Возможно, в компании бутылки. А почему нет? Пока он
шёл, невольно отсчитывая дома, отстранённо стоящие по бокам дороги,
к нему приходило странное ощущение чего-то волшебного, сильно
смешанное со вкусом одиночества. Это был грейпфрутовый вкус жизни —
и сладкий, и горький одновременно. Внезапно одиночество, из-за
которого Элекс так переживал, обернулось таинством. И это таинство
Элекс захотел постичь. Сейчас для этого были идеальные
обстоятельства.
Он неспешно прогулялся, сделав пару больших крюков по
разным улицам. Так он посвятил себя смутным и приятным раздумьям и
заодно скоротал время, приблизив тот приятный летний сумеречный
час, когда небо наливается мягкими красками и позволяет грядущей
ночи немного сгустить палитру.