Цитадель, центральный район Терина, обнесли рвом и отгородили от остальных районов дополнительным кольцом стен. Это должно было помочь против славящихся своим буйным нравом жителей, должно было защитить правящую верхушку, но на деле всё сложилось иначе. Один за другим, все, кто рискнул занять должность главы города, ушли за Предел.
Даже Ульрих, названный Кровавым, продержался меньше месяца. Именно во время его правления и появились разметки на уличных дорогах, расположенных вблизи Цитадели. Простая белая разлиновка, семь линий через каждые 10 шагов, из-за которых было пролито больше невинной крови, чем из-за чего бы то ни было в этом городе.
Однако наступил и его день расплаты. Одним таким же серым утром, как и все остальные, Ульриха нашли на центральной площади. Голый по пояс, с нарисованным кровью гербом Равнин Элвенсторма, он лежал в выгребной канаве, которая проходила по краям всех улиц и площадей города. А лицо его наискось пересекал свежий шрам, названный в народе Меткой Предателя за его схожесть со шрамом Ротгара.
Всё, что после него осталось – запись о его разлиновке:
«Кровавые реки Ульриха Пятого имели 7 порогов, каждый – по своей линии на Рубеже Смертников. Пересечение первой линии подписывало нарушителю приказ о повешении. И теперь пересёкшему эту черту, случайно или по намерению, оставалось лишь одно – добраться до последней линии. Ведь, если первые пороги несли лишь мучения, то последние должны были защитить правителя… Вторая сменяла верёвку на дыбу. Третья – и вот уже он кричит от боли и ужаса на колесе. Четвёртый порог был наиболее бурным – казнь на костре… Затем пятый, и вот уже к нарушителю спешит стража с мечами наголо. Шестой – и жизнь ему обрывает стрела. Седьмой же был наиболее умиротворённым. Тот, кто доплывал до этого порога, погибал от магической ловушки, созданной Тенью. Мгновенно и почти безболезненно». Сказание о предателе. Глава 19. Часть 7.
И вот, сегодня в город приехал очередной, 37-й правитель.
Окружённый тремя рядами охраны, в кольчуге двойного плетения, на богатой лошади, он выглядел так, будто прибыл из другого мира. Правитель был ярким пятном в сплошном сером море насильно согнанных на «почётную встречу» людей.
Генрих Шестой, несмотря на вычурность одежды и титулов, был ещё совсем мальчишкой. Его лицо можно было бы даже назвать красивым, если бы не презрительный изгиб рта и ненависть в бездонных серых глазах. Руки прибывшего, с длинными тонкими пальцами и нежной кожей, явно никогда не держали не то что меча, но даже и обычного охотничьего лука. Именно такие в большинстве своём и становились предателями – привыкшие к богатой жизни, к поклонению и подчинению.