После каждой фразы мальчик останавливался, чтобы перевести дух и собраться с мыслями для следующего вопроса. Все собравшиеся терпеливо ждали. Когда он закончил, никто не торопился отвечать. Все сидели с серьезными лицами, склонив головы и размышляя над его словами.
Маленький Барсук нарушил долгое молчание и произнес: «Нахевитакос»!19 На языке кри это означало: «Тот, Кто Говорит Прямо и Ясно». Затем шаман потряс трещоткой и запел песню, которой научил его в видении дух-покровитель, наделив силой давать имена. Собравшиеся встретили слова шамана одобрительным гулом. С этой минуты всем стало понятно, что новым именем мальчика будет Нахевитакос.
* * *
В английском языке трудно было найти подходящий перевод для этого имени, но по прошествии лет за мальчиком закрепилось имя Чистый Голос, поскольку оно отражало еще один его природный дар – дар певца.
Чистый Голос пел для родителей, пел, играя с друзьями, пел для Пловца, когда они с братом присматривали за овцами. Но больше всего он любил петь на собраниях племени. Обычно в представлении участвовали несколько мужчин. У каждого в руках была длинная барабанная палочка. Мужчины склонялись над большим барабаном, который лежал горизонтально на низкой подставке. Грохот барабана и пронзительные голоса певцов поднимали в воздух птиц на четверть мили вокруг. Мощные фальцеты пробуждали первобытный, мистический дух. Когда вступал Чистый Голос, мужчины обменивались взглядами и умеряли голоса, и тогда его звонкий дискант20 взмывал над прерией, потрясая слушателей кристальной чистотой и радостью, которой он наполнял древние слова песнопений.
Обычно Чистый Голос играл на маленьком ручном барабане, трещотке, флейте из кедра или свистке, изготовленном из грудной кости орла. Он знал движения, костюмы и раскраску для всех обрядовых и бытовых танцев. Он был хорошо знаком с традиционной хореографией, но любил импровизировать, подскакивая над землей, точно она обжигала его ступни, изгибая и вращая свое маленькое тело с завораживающей скоростью и грацией.
При этом Чистый Голос никогда не впадал в исступление настолько, чтобы не замечать радость на лицах родителей и деда, которые наблюдали, как ловко он кружится в вихре перьев и ленточек, украшающих его разноцветные одежды. Особенно ему удавались бытовые танцы. Зрители смеялись до слез, глядя, как он, комически преувеличивая каждое движение, подражает походке лугового тетерева или вместе с Пловцом и другими мальчиками изображает суету сусликов, в панике разбегающихся при появлении орла.