Снова щелкнул замок входной двери и по шагам Илья сразу узнал бабушку. Приходилось только догадываться, когда бабушка спит, вечером, засыпая, Илюшка видел ее у своей постели, а когда просыпался утром она уже давно была на ногах. Осторожно, чтобы не шуметь, бабушка приоткрыла дверь и просунула в щель пухлую авоську. Тотчас заскрежетала дверь Степаниды Алексевны, и раздался гром ее голоса:
– Прасковья Петровна, голубушка, вы-то мне и нужны. Вы слышали…
Также тихо, прикрыв дверь, бабушка под конвоем Степаниды Алексевны была препровождена в кухню.
– Прилетела сорока, – негромко проворчал дед, опуская ноги на пол.
Илья снова хотел притвориться спящим, уж очень не хотелось вылезать из-под теплого одеяла в утреннюю свежесть простывшей за ночь комнаты, но, заметив через смереженные веки, как дед с улыбкой смотрит на него, не выдержал и рассмеялся.
– Не спишь, воробей! Вижу, вижу, что не спишь, – говорил дед, одевая штаны. – Вставай, сейчас будем делать зарядку. Ты же хочешь быть здоровым сильным? Чтобы никогда и ничего не бояться. На Кубе сейчас только такие нужны! Ведь ты, кажется, на Кубу воевать ехать собираешься?..
Илья смущенно спрятал глаза. «Интересно, откуда дед знает, что я, когда вырасту, поеду на Кубу. Я же никому об этом не говорил» – подумал он.
То-то, – продолжал дед, зачесывая наверх свои седые волосы перед зеркалом. – А раз так, надо физкультурой заниматься.
– Хо-ло-дно! – поежился под одеялом Илюшка. – Да и зарядка по радио уже закончилась. Я сам слышал, как всегда в конце говорят: «музыкальное сопровождение пианиста Родионова»…
– Дед вдруг резко повернулся и подскочил к кровати внука, не успел тот и ахнуть, как оказался в его сильных руках.
А мы под тыны-тыны! – поднял над собой дед Илью, и, тормоша его, закружил на месте. – Как в песне поется: – «Чтобы тело и душа были молоды, ты не бойся не жары и не холода…»
Илюшка заболтал ногами и залился смехом.
– Уже озоруете, – неслышно в комнату просочилась бабушка и, вытирая руки о фартук, остановилась у дверей. – Что молодой, что старый. Что мне с вами делать, – с улыбкой покачала она головой. – Ну ладно, дед, хватит, а то у ребенка голова закружится. Давай, Илюшеньк, одевайся, умывайся, и завтракать, я там спозаранку плюшек напекла. Давайте, пока они теплые, – журчал ее говорок.