– У меня повышенный тестостерон, высокое артериальное давление, да и крови у меня, говорят, южные, потому иначе на молоденьких девушке Я реагировать не способен. – отвечал Он. – Да! Моя реакция, в большинстве случаев, так или иначе связана с сексуальной составляющей. Я практически на все реагирую сексуально. И мне вообще непонятно, как без этого обходятся остальные. Наверное, просто подавляют свою сущность. Не иначе!
– Может у Тебя от того и проблемы?
– Признай, это не у Меня проблемы. Это у них проблемы.
– Могу поспорить…
– Поспорь, поспорь, доставь Мне удовольствие… – откинулся в кресле химика Он. – А потом я тебе расскажу, что умеет Карина. Тебе же интересно?
– Интересно, – с иронией во взоре отвечал Жека. – А потом я схожу, и узнаю у неё, чего не ты умеешь. Идёт?
– Не смею чинить препятствия. – кивнул Он отставляя в сторону чашку. – Но сразу хочу предупредить, ничего нового и хорошего тебе обо Мне не услышать. Только правду! Ну, давай, начинай…
Выполнить данное себе же обещание – лечь сегодня пораньше – в очередной раз не удалось. Увы, метро, начало одиннадцатого ночи, перерывы между составами в четверть часа и, на удивление, или напротив – предсказуемо, пустые вагоны.
Тройняшка-сидение, так нелюбимое Им в час наполненности вагона, сейчас было тем, куда хватило сил упасть лишь проникнув через разбежавшиеся в стороны створки дверей.
Состав был явно ненов, но совсем недавно прошел капитальный ремонт и потому привычные желтые фонари освещения сейчас были заменены на светодиодные нити. Свет резал глаза своей интенсивностью, высокочастотным мерцанием и делал все каким-то неестественным, почти таким же, как то бывало с Его восприятием в ночных клубах, переполненных неоном и специфическим световым освещением на все тех же светодиодах.
В вагоне Он был один. Через пару окон, что отделяли Его от соседнего вагона, он разглядел парочку подростков жадно целующихся в этот поздний час…
Усталость накатилась лишь только ноги перестали ощущать нагрузку. Веки самопроизвольно упали вниз, скрывая этот мир от Его сознание. И, похоже, сознание было тому только радо.
Вагон покачивался. Перепады высот и искривления пути следования мало кем ощущаются в метро, но они имеют место и если твой внутренний «гироскоп» чутко настроен беспутно проведенными парой дней да отягощенный бытностью рабочих будней, то все эти неровности и изгибы ощущаются куда заметней.