— Пароль?.. — Гарри снова потёр лоб. От плотной, как военная
рекогносцировка, экскурсии у него шла кругом голова. — Как так
получилось, что ты тут всё как свои пять пальцев знаешь? Это словно
твой дом, а не Блэков.
Том одарил его широкой снисходительной усмешкой.
— Я тут жил. Гостил у Ориона на каникулах, один раз три недели,
а другой — почти четыре, — он скрестил руки на груди, постукивая
себя пальцами по локтю. — Милейший наш директор Диппет, да будет
тебе известно, напрочь игнорировал тот факт, что в разгаре
жесточайшая война. Магглорождённых и меня всё так же отправляли
летом по домам — в моём случае в приют — и кто уж выжил там под
бомбами Люфтваффе, тот и выжил. Иным не повезло. Но это история для
другого раза.
Он кивнул на новые двустворчатые двери, ещё массивнее и вычурнее
предыдущих. Резьба на тёмном дереве складывалась в узор, в котором
можно было угадать рогатых змей, запутавшихся в ветвях цветущего
кустарника.
— Скажи: «toujours pur»[48], — Гарри, благодаря «Природной
знати», опознал фамильный Блэковский девиз.
— Toujours pur, — послушно повторил он, но створки остались
недвижимы. На них, как только теперь заметил Гарри, как и на
входной двери, не было видно ни замка, ни ручки.
— Что ж, миновал немалый срок, неудивительно, что пароль
сменили, — разочарованно нахмурился Том, и велел:
— Попробуй вызвать домового эльфа. Как её… Нэнни. Ну? Скажи.
— Нэнни? — неуверенно окликнул Гарри. Ответом была тишина.
— Хм. Верно, она уже была стара, — Том задумчиво потёр нижнюю
губу. — Как насчёт… Кричер.
— Кричер! — на этот раз за восклицанием Гарри последовал
негромкий хлопок.
Появившееся перед ними низкорослое, почти обнажённое создание
выглядело под стать запущенному, тихо разрушающемуся дому. Лысый,
сгорбленный, с повисшими ушами и красными слезящимися глазами, с
лишаистыми пятнами на коже, весь какой-то больной и скособоченный
на вид, Кричер с первого же взгляда вызвал у Гарри нестерпимое
желание отвезти его поскорее в ветклинику и усыпить, чтобы не
мучился. Домовик потёр сморщенные лапки и, покачиваясь, забормотал
— точно лягушка заквакала, тихо и лишь наполовину разборчиво:
— Дом моей госпожи опоганили, ох, бедная моя хозяюшка, если бы
она знала, если бы она только знала — что бы она сказала старому
Кричеру… — несмотря на жалобные слова, тон его был сердитым, почти
угрожающим. — Стоит и пялится, отродье грязной крови, Кричер не
знает, как его зовут. Что он здесь делает? Кричер не знает…