Взгляд Баяра нашел ее мгновенно. Несущий орла повернулся – небрежно, будто с самого начала собирался идти именно в этом направлении.
Вита нырнула под полог. Попыталась собрать воедино мысли и наблюдения. В драке измененные каждый момент знали, где находятся их товарищи. Они двигались как единое целое. На мгновение на медика повеяло чем-то знакомым. Давнее воспоминание, точно ветер с восточных равнин.
И еще. Отмеченные чешуей выступили в защиту детеныша мгновенно. Без малейшего колебания, без сомнений, инстинктивно. Будто и быть такого не могло, чтобы взрослые оставили без поддержки ребенка. Чужого, по сути. Ничейного.
И это тоже не было поведением обычных чистокровных имперцев. С какой стороны ни взгляни.
Аквилифер Баяр стремительно ворвался под навес. Прошел мимо Виты, гневно печатая шаг. Размашисто усадил на единственный стул разом притихшего Нерги. И разразился тирадой на степном диалекте. Речь его была столь стремительна, что Вита едва понимала одно слово из трех. Общий смысл она тем не менее уловила:
«Позор на мою голову!»
И еще:
«Сиди тихо и не высовывайся!»
Нерги совершенно по-детски надулся. Опустил голову, сверкая глазами из-под спутанных седых прядей. Теперь, когда имперский маг и юный степняк оказались бок о бок, ощущение чего-то знакомого стало невыносимым.
– Моя помощь пострадавшим не требуется? – спросила медик, пытаясь поймать ускользающее воспоминание.
– Они в порядке, – ответил Баяр, даже не обернувшись.
И эта его полная уверенность, неосознанное знание того, как чувствуют себя все члены «племени» и какой урон они нанесли противнику, стали последней деталью головоломки. Картинка сложилась, и имя ей было «табунная магия». Все это время Вита ощущала древнее колдовство, каким-то образом накрывшее весь гарнизон. Точно запах дыма и ковыля, поднимающийся над кожей ее пациентов.
Некоторые ханы, не обязательно даже наделенные шаманским даром, способны были словно накидывать на своих людей «сеть». Связывать их в одно целое, в единый боевой организм. Такое войско обладало чем-то вроде общего надсознания и при этом не стесняло свободу отдельных воинов.
То, что связало выживших Тира, выросло именно из табунного плетения. Но, как и человеческие тела, магия эта изменилась в горниле болезни. Это была уже не сеть, создаваемая и распадающаяся по воле вождя. Связь стала более глубокой, обширной, четкой. И, похоже, почти не осознавалась носителями.