Конечно, трубка!
Разумеется, трубка!
Потому что трубка допустима лишь в руках Даниила Ивановича Ювачева, более известного как Даниил Хармс, Константина Федина, Константина Симонова, наконец, в руках Сартра или Жоржа Сименона, а в руках Александра Сергеевича дозволительны лишь тяжелая трость или дуэльный пистолет.
Молодой человек с внешностью Пушкина – темные курчавые волосы, длинные бакенбарды, эфиопский профиль, пронзительный взгляд и неопрятные длинные ногти – оказывается студентом четвертого курса филологического факультета и пишет диплом по Хармсу – «Литературный дискурс и метаязыковая игра “пушкиниста” Даниила Хармса».
В тот момент, когда мимо студента хармсоведа проплывает шкаф, на что он реагирует, надо заметить, совершенно спокойно, в его голове крутятся следующие строки из Даниила Ивановича, над которыми он много размышляет в последнее время:
Трудно сказать что-нибудь о Пушкине тому,
кто ничего о нем не знает.
Пушкин великий поэт.
Наполеон менее велик, чем Пушкин.
И Бисмарк по сравнению с Пушкиным ничто.
И Александр I, и II, и III – просто пузыри
по сравнению с Пушкиным.
Да и все люди по сравнению с Пушкиным пузыри,
только по сравнению с Гоголем Пушкин сам пузырь.
А потому вместо того, чтобы писать о Пушкине,
я лучше напишу вам о Гоголе.
Хотя Гоголь так велик, что о нем и писать-то ничего нельзя,
поэтому я буду все-таки писать о Пушкине.
Но после Гоголя писать о Пушкине как-то обидно.
А о Гоголе писать нельзя.
Поэтому я уж лучше ни о ком ничего не напишу.
«Крепкий табачок у студента», – думает Дмитрий Александрович.
«Крепкие ребята, что несут шкаф», – думает курящий этот крепкий табак студент.
«Надо крепко держать ремни, чтобы не уронить шкаф вместе с Дмитрием Александровичем», – думают четыре молодых человека мощного телосложения.
Мысли каждого из участников этой сцены на лестнице между пятым и шестым этажами материализуются в разряды электрического тока, сполохи, даже молнии, озаряющие бледное лицо студиозуса, похожего на Пушкина, вспотевшие лица носильщиков и одухотворенное лицо Дмитрия Александровича Пригова.
Однако расположенные через этаж пожарные краны делают эту затею совершенно безопасной.
Однажды в детстве, когда они жили в коммуналке на Спиридоновке, Дмитрий Александрович стал свидетелем пожара. Горела квартира на пятом этаже в жилом доме треста «Теплобетон». Все знали, что тут живут известные советские ученые – физики, химики, палеонтологи, зоологи, математики. И вот в одной из квартир такого ученого случился пожар. Скорее всего, прислуга недоглядела за керосинкой или керогазом на кухне или ученый, увлекшийся написанием химических формул, забылся совершенно и не обратил внимание на то, что непотушенная папироса упала на ковер и прожгла его.