– Я не боюсь замараться, но с наркотиками связываться не стану.
– Как скажешь. – Он пожал плечами и, помолчав, добавил: – Но только имей в виду – я не такой, как ты. Врать не стану. Я не из тех, кого называют «хорошими парнями». Чтобы выжить и получить, что мне нужно, я готов на многое. – Он снова помолчал. – Мне доверяться небезопасно.
Ева смотрела на него и ничего не могла с собой поделать. Джон Галло говорил правду – она видела это по его глазам.
– Неважно. Я и не собираюсь тебе доверять. – Усилием воли ей удалось оторвать от него взгляд. – Ты для меня никто.
Он ухмыльнулся:
– Врушка. Искренность требует взаимности. Но, может быть, я слишком многого прошу. Тебе трудно об этом говорить, да? Знаешь, ты казалась мне такой крутой, и вдруг – сюрприз. – Джон наклонился, протянул руку и убрал ей за ухо прядку волос. – У тебя сколько парней было?
Пальцы были теплые, и ее сердце, словно отзываясь на прикосновение, застучало сильнее.
– Будь оно проклято, – пробормотал Джон Галло.
Она почувствовала, как полыхнуло лицо.
– Я не желаю об этом говорить. И вообще, тебя это не касается. – Ева качнула головой и поспешно поднялась. – Мне надо возвращаться домой, пока соседи не легли спать.
– У меня машина, подвезу.
– Нет. – Она покачала головой. – Я не поеду с тобой. Не хочу. Это плохая идея.
Он медленно встал.
– Может, ты и права. Может, и плохая. Но это меня не остановит. Повторяю, я не самый хороший парень. – Его глаза блеснули. – Какого черта! Не я буду первым, так кто-то другой. Не знаю, что со мной случилось, но я не отстану от тебя, пока мы оба не выпьем это до дна.
«Пока не выпьем это до дна». У нее уже шла кругом голова, и ее это испугало.
– А теперь ты послушай меня, – зло заговорила Ева. – Ты рассказывал тут о своих планах. О том, что собираешься делать со своей жизнью. Отлично. Выбрал дорожку – катись. Но я ничьей игрушкой быть не намерена. Думаешь, я не хочу выбраться из этих трущоб? Думаешь, я не хочу чего-то достигнуть? Я работаю с двенадцати лет, и меня уже ничто здесь не задержит. – Она повернулась и зашагала по коридору к лифтам. – Ни мать, ни ты, ни кто-либо другой.
– Я и не собираюсь тебе мешать. Наоборот, помогу улететь. – Ева уже шагнула в лифт, когда он добавил: – Мы оба улетим. Может, недолго удержимся, но воспарим к самым небесам.