Я знаю – ты поймешь.
Тебе ведь все знакомо:
И сквер, и крик ворон,
И этот тусклый дождь,
Который не идет,
А сеет невесомо…
Окончание стиха было в той же минорной тональности.
Сквер и предзакатный крик ворон (а может грачей?) были атрибутами хорошо знакомого Вадиму пейзажа. Сколько вечеров провел он возле окон на четвертом этаже, выходивших на бульвар у привокзальной площади! В этой квартире жил его ближайший друг Артур с женою Леной.
Артур, которого в их кругу называли Арт, был личностью незаурядной. Обаятельный циник, мастер словесных фейерверков, он вращался в кругах богемы, неформалов советских времен. От крымского масштаба – до московского бомонда и набиравшего силу андеграунда. Это была как бы естественная среда его обитания, куда он вписывался с неподдельным изяществом.
– Бери сигарету, – говорил Арт, протягивая пачку «Кента».
– Недавно угостил один кадр.
Они закуривали и начинали «трепаться». О городских событиях, книжных новинках, экзистенциализме, Сальваторе Дали, итальянском кино… Говорил, в основном, Артур, Вадим больше слушал. У Арта были весьма тонкие суждения обо всем, в сочетании с неподражаемым артистизмом и все проникающей иронией. С ним бывало безумно интересно…
Жаль только, что необязательность друга превосходила все мыслимые пределы. Ни о каком серьезном деле с ним невозможно было договориться. Уровень надежности близкий к нулю. Бедная Лена, как она от этого страдала! А еще от безпрестанных «левых» виражей супруга. Правда постепенно, кажется, смирилась, или просто устала.
Вадим долго пытался принимать Арта, таким, каков он есть, в общении с ним ни на что не рассчитывать, кроме сиюминутного блеска. Ну, нельзя не в чем положиться на человека, и все тут! Но на фоне свалившихся испытаний не очень как-то получалось. Он постепенно стал отдаляться от Артура, искать других друзей. И все же, оглядываясь назад, Вадим с благодарностью оценит две вещи, точнее два импульса, сообщенные ему Артом.
Однажды приятель вернулся с какой-то южнобережной «тусовки» явно не в себе. С ним произошло нечто, глубоко его поразившее. В те времена только стали выплывать на свет так называемые экстрасенсы со своими «штучками». Все это представлялось тогда ужасно интересным. Артуру довелось в тот раз близко с кем-то из таких людей пообщаться, прочувствовать, что за этим стоит. И эффект был отнюдь не метафизический, а очень даже конкретный… В памяти Вадима не сохранились подробности того разговора, остались только испуганные, с безумными отблесками глаза Арта и его слова: «Да,