Я орала так, что своими криками должна была поднять покойников из могил. Они не могли не услышать! Когда страх было невозможно терпеть, я кричала что есть силы одна во тьме, и мне становилось легче, впрочем, на короткое время. Но и это уже было хорошо: если хоть на секунду мне станет легче, я готова это делать много раз. Меня никто не слышит, и не услышит. Никто не придет. Мир отказывался признавать мое существование. Полностью опустошенная, я опустилась, обхватил колени руками, и вновь заплакала. Будто внутренний голос, живущий своей собственной жизнью, сказал, что я должна успокоиться и думать трезво, подсказал направление, в котором может быть выход.
Блуждаю я во тьме кромешной
Не видя белый свет,
Не знаю я, где скрылся выход,
Которого уж нет…
Не слышу я ни звука рядом:
Глухая тишина… —
сверлили мой мозг стишки готтесы Даркнесс. Я и сама была из представителей этой субкультуры. Поэтому мне нравилось все, что касалось тьмы. Но, только не в данное время. Эта тьма мне уже не нравилась. Мне очень хотелось вырваться из ее тисков.
Безмерная душа блуждая
В пустыне, выжженной судьбою
От дикой жажды умирая,
Томилась, мучаясь собою.
И кто-то гнал ее незримо,
Туда, где радости не знают.
Где день и ночь, проходят мимо,
Туда, где даже камни тают, —
пролетели стихи А. Доманова.
Тьма, висевшая надо мной, растекалась словно живая, обнимала и сжимала, будто пыталась слиться со мной и стать одним целым. От нее веяло холодом и сыростью. Сквозь слезы боли и страха я пыталась осмотреть темноту. Я чувствовала как в детстве, что темнота собирается в тягучие сгустки, которые объединяются друг с другом. Они двигались. Оживали. Я знала, что тьма питается страхами и рождает образы, но ничего не могла сделать, чтобы остановить свое воображение. Тьма дотронулась своими липкими и холодными щупальцами до моей души и разума, заставив сильно нервничать. В ужасе я закричала так сильно, что вскочила и побежала. Куда? Не знаю. А может, мне показалось, что я бежала? Какова моя цель? Зачем я здесь? Вопросов много, а ответов ноль. Меня охватил неконтролируемый ужас перед тем, что я никогда не смогу выйти отсюда. Как в детстве, я застыла, чутко прислушиваясь к малейшим шорохам. Но никаких шорохов не было, и это казалось еще страшнее. Щупальца непроглядной тьмы тянулись ко мне, ощупывая, будто смакуя мои страхи. Оцепенев от ужаса, я секунду наблюдала за своими ощущениями, как черные пальцы тьмы сжимаются на моем горле. Страх, одиночество – самые распространенные причины этого ощущения. В основном страха.