Девчонка как всегда вырядилась: пышная синяя юбка длиной чуть выше колен в крупный белый горох, простая серая водолазка (никак не сочетающаяся с юбкой!) и короткая кожаная куртка, из странностей красный платок в волосах и совершенно крышесносные тёмно-бордовые капроновые колготки! А ещё милые замшевые туфли-лодочки с белым бантом посередине! Что не так с этой девчонкой? Недолюбленная дочь? В детстве её никто не замечал, и она компенсирует нехватку внимания этими дичайшими шмотками?!
Встретившись со мной взглядом, Совушкина вдруг застывает на месте, смотрит на меня с опаской из-под густых ресниц.
Странно, но взгляд её кажется грустным и виноватым: несмотря на яркий прикид, она не улыбается людям вокруг и это отчего-то вызывает во мне легкое чувство досады: мне нравится её улыбка и мне нравится, когда она бросает вызов одним лишь взглядом! А что мы видим теперь? Стас получил своё? Или нет?
— Так и будешь там стоять или подойдёшь? — спрашиваю, приветливо улыбаясь.
Соня несколько мгновений сомневается, а потом всё же решается подойти ближе.
— Это так весело? — произносит она, окатывая меня волной обиды и холодного презрения.
— Смотря, о чём ты! — пожимаю плечами и склоняю голову на бок, продолжая изучать её взглядом.
Неужели она узнала о споре?
— Твой друг обманул меня! Он пообещал приехать, а потом, очевидно, передумал! Бросил меня одну посреди дороги на растерзание каким-то отморозкам!
— Ну, судя по тому, что я вижу сейчас — тебя не растерзали? — пожимаю плечами, нагло улыбаясь Совушкиной.
«Чёрт, Стас, не знаю, какого лешего ты так расщедрился, но спасибо, дружище!» — подумал про себя, мысленно уже прикидывая, как именно стоит утешить «несчастную».
— А ты надеялся на обратное? Хорошо повеселились со своим дружком? Какого лешего вы оба названивали мне весь вечер и всю ночь? — она испепеляет меня взглядом, я же, раздражаясь, прекращаю смеяться. Наглости этой девчонке точно не занимать!
— За Стаса говорить не буду, лично я просто соскучился!
— Ах, вот оно что! — фыркает в ответ и отворачивается, обхватывает плечи руками.
— Сооонь, — стараясь говорить вкрадчиво и мягко, тяну я.
— Отвали! — грубо отзывается девушка, не удостоив и взглядом, а потом тут же шмыгает носом и едва слышно всхлипывает.
Я хватаю её за плечи и разворачиваю к себе, смотрю в печальные карие глаза, они блестят от непролитых слёз, в них столько тоски, что я почти чувствую угрызения совести и вполне осознанно злюсь на друга, который стал причиной её расстройства.