«Парамонарх и артист
Самарянов-Сильванский».
Парамонарх в джинсовой паре с неудовольствием глянул на Тишу, уже занявшего место во втором ряду крошечного, мест на сорок-пятьдесят, зала. Самарянов, как показалось Тише, даже хотел со сцены уйти. Но пересилив себя, носоглоточным, сбивающимся на фальцет голосом возопил:
– Документально-религиозный театр начинается! Днесь у нас – «Житие и страдание отца нашего и монаха Авеля»!
Начало первое.
– Го-го-ух! – гоготнул парамонарх по-гусиному. А дальше заговорил летописно:
– «Сей отец Авель родился в северных странах, в Московских пределах, в Тульской губернии, Алексинской округи, Соломенской волости, деревня Акулова, приход церкви Ильи Пророка. Рождение сего Авеля – в лето от Адама семь тысяч двести шестьдесят и пять годов, а от Бога Слова – тысяча семьсот пятьдесят и восемь годов». Остановимся. Отец Авель ясно указал: Бог Слова – не выдумка! И это, прохвосты, самое важное, о чём сегодня узнаете. Окунитесь же, как говорят умные люди, – в поэтику документа! Подлинный это документ или выдуманный – не важно. Мрите и слушайте, эхинококки! «Зачатие ему было и основание месяца июня в пятое число; а рождение месяца марта в самое равноденствие: и дано имя ему, как и всем человекам». Тут путаница, – подосадовал Самарянов. – Мирка, таблицу рождений!
Вынесена была таблица, прибитая к длинной палке. До краснорожести смущённая девица, высоко вздев таблицу, вздрогнула всем телом. Самарянов, насупясь, молчал, потом подступил к Мирке поближе, вгляделся сперва в неё, а после в таблицу.
– Пила? – негромко спросил он.
– Угу, угу! – радостно, не разжимая губ, закивала Мирка.
– Таблицу правила?
– М-м-м… – наконец открыла рот Мирка. – Самую малость токо!
– Ну, иди с глаз моих долой. Уволил бы тебя из театра, да за графиню Потёмкину читать некому. Ладно, поплыли дальше!.. «Жизни отцу Авелю, от Бога положено, восемьдесят и три года и четыре месяца; а потом плоть и дух его обновятся, и душа его изобразится как Ангел и как Архангел». Здесь – внимание, – Самарянов прокашлялся: – «И процарствуют с ним тысячу и пятьдесят годов, и будет в то время по всей земли стадо едино и пастырь в них един: в них же вся благая и вся преблагая, вся святая и вся пресвятая… И будет в то время от Адама 8400 годов, потом же мертвые восстанут и живые обновятся; и будет всем решение и всем разделение: которые воскреснут в жизнь вечную и в жизнь бессмертную, а которые предадутся смерти и тлению в вечную погибель.