Не ожидавшие такой грубости от обычно
хорошего и воспитанного мальчика, они одновременно поперхнулись
воздухом и выпучили на меня глаза. Особенно комично это было в
исполнении вечно заплывших глаз дяди Миши – любителя выпить и
поговорить за жизнь.
Я повернулся к Нине Викторовне и как
можно более убедительно произнёс с нажимом:
— Успокойтесь, никто тут не
собирается кончать жизнь самоубийством!
— Слева! — тут же раздался
предупреждающий возглас учителя Шу.
Но было уже слишком поздно!
Дядя Миша, этот вечно пьяный
сантехник, показал какую-то нечеловеческую силу, ловкость и
бесстрашие. Улучив момент, он без раздумий прыгнул со своего
балкона, преодолел три метра бездны и, повиснув на животе на краю
уже моего балкона, сжал мне ногу стальной хваткой.
Разумеется, я непроизвольно дёрнул
конечностью, потерял равновесие, взмахнул руками и рухнул в кучу
хлама, который обычно хранится на балконах. Мой импровизированный
рюкзачок из огнеупорной ткани отлетел в угол, где сшиб старые лыжи,
картонные коробки с пустыми банками, а также древний пылесос
«Вихрь», который был старше меня раза в три, наверное.
Тётя Нина, обладающая отличной
соображалкой, тут же воспользовалась заминкой и шустро метнулась в
квартиру за телефоном, чтобы позвонить моей матери, а может и в
экстренные службы.
Вот этого мне сейчас совсем не
надо!
Время стремительно утекало и шанс
переместиться в другой мир таял с каждой секундой, а тут ещё и
излишне проворный сосед уже переваливался через бетонный край
балкона. Если он меня сейчас схватит, то я навсегда потеряю шанс
увидеть удивительный мир с настоящей магией.
— Ученик, время! — голос учителя Шу,
доносящийся из камня был не на шутку обеспокоен.
Но я и сам уже чувствовал нечто
странное, вроде нарастающего гула, вкупе с вибрацией окружающего
пространства. Это было сродни тому, как угадывается прибывающий на
этаж лифт, двери которого вот-вот откроются на непродолжительное
время, даря единственный в жизни шанс войти в него.
Пожалуй, это ощущение было последним
аргументом в пользу того, что всё происходит взаправду, а не
является симптомами тяжёлой шизофрении. А ведь всего два года назад
я думал, что схожу с ума…
Тогда, в самом начале, всё указывало
именно на это. Ибо вначале было слово, и слово это было «Эй,
парень, постой!». Тогда мне даже в голову не пришло, что со мной
говорит лежащий в траве камешек, похожий на небольшой, с фалангу
пальца, бесформенный ком мутного пластика.