Поэтому я, на пару со своим шилом в
заднице, не собирался отказываться от столь заманчивой перспективы.
Правда это стоило мне двухлетних изнуряющих физических тренировок
под руководством учителя и ужасной диеты из корней и травы, что
росли за домом и среди гаражей.
Так что я не позволю дяде Серёже
схватить себя и перечеркнуть все мои старания и страдания!
Тот уже перебрасывал ноги через
ограждение балкона, прямо над тем местом, где под хламом была
погребена моя сумка, но я оказался быстрее! Изрезав руки об осколки
банок, я сумел нащупать плотную ткань и рванул её к себе,
одновременно подтягиваясь за край бетонного ограждения.
Но, как назло, лямка сумки
проскользнула между связанными лыжами и палками, намертво застряв в
верхней точке, где вместо развалившегося скотча, как внизу, была
задубевшая синяя изолента. Не видя другого выхода, я схватил лыжи с
сумкой в охапку и рыбкой сиганул через ограждение, утягивая за
собой и старый пылесос, чей провод, каким-то хреном, также обвился
вокруг лыж.
Плевать, сумка была слишком важна! В
ней лежали мелкие полудрагоценные камни, которые, по заверениям Шу,
во время перехода зарядятся мощной энергией межмирового
пространства и позволят мне не только стать сильнее, но и
заполучить довольно приличный стартовый капитал.
Кроме того, она сделана и жаропрочной
ткани не просто так, а я не просто так голышом сейчас лечу с лыжами
в обнимку и пылесосом в хвосте мимо окон, в которых видны
удивлённые морды собак и кошек. Насколько я понял из пояснений Шу,
меня должно выкинуть в его мире чуть ли не в стратосфере и я
разгонюсь настолько, что одежда просто сгорит. Моё же тело прикроет
сила учителя, поэтому вес и объём взятых с собой предметов строго
оговорен с учётом того, что он теперь только тень былого себя.
Прочь сомнения! Очистить разум и
достичь спокойствия как говорил учитель! Но этому очень мешал
яростный крик этого са́мого учителя:
— Бросай эти штуки, важна только
сумка!
— Застряла! — крикнул я, прижимая
лыжи к груди окровавленными руками и силясь переорать нарастающий
низкий гул, одновременно с этим пытаясь прийти к душевному
равновесию, иначе, вроде как, не смогу совершить переход.
— Бросай всё, сейчас же! — он перебил
меня очень злым голосом, когда приближающийся ко мне асфальт
внезапно начал отдаляться и превращаться в черноту, а окружающий
мир преобразовался в акварельный рисунок из вертикальных
параллельных линий.