- Исчадие? Ада? - улыбнулся я его шутке. - Что же вы так
святой отец. Я, Сын Божий. - ведь будучи крещенным, я стал так
называемым усыновленным сыном, чего только не узнаешь после сотни
часов рассказов монахинь.
- Нет, нет. - захныкал он. - Никто не верит, нет ничего,
знамение. Омен!
Конечно никто не знает, я же не дурак все в
открытую делать, а вдруг тут у предположительного злодея, есть
предположительные сообщники, которые предположительно что-то
затевают, предположительно плохое. Такое никак нельзя упускать.
Потому все делалось незаметно, тихо. Удивлен что очень святой отец
как-то понял, что это я устроил эти проверки на
противоестественность. Видимо в нем что-то предположительно есть
такое.
- Вы же чисты святой отец? Ничего не скрываете от взора
божьего? - указал я рукой на фреску пригорюнившегося на кресте
Иисуса.
- Я не... то есть, да... - начал он что-то сбивчиво
лепетать. - Я грешен, грешен! - возопил он.
- Тише, тише святой отец. Ведь мы проводим святое
таинство, в котором могут принимать участие лишь грешник и
искупитель. - проникновенно произнес я, положив руку на его плечо и
предостерегающе выпятив мизинчик одиннадцатым смертельным
приемом.
- Да, конечно. Омен... то есть, Святой сын. Господи,
простите меня, ибо я шалун... в смысле грешен. Грешен! - тихо
провыл он, видимо по привычке ляпнув что-то из своих ролевых игр с
монашками.
- Я внимательно слушаю тебя, излей грехи что гложут тебя.
- играя голосом, проникновенно и мягко произнес я.
Ну он и рассказал, правда фигню всякую, про свои
игры с монашками, многими монашками, в разных церквях и женских
монастырях и всего такого. Веселая у него жизнь, ага. Но свою
страшную суть не раскрыл. Он действительно человек?
- Это все что ты расскажешь мне? Грехи такие гложут душу
твою... человеческую? - подметил я самое важное.
- Откуда ты? - пораженно посмотрел он, но через секунду
вновь сгорбил спину и прижал голову к полу. - Омен. Сын Божий.
Омен. Сын Божий. У меня есть душа в отличии от тварей нечистых, она
запятнана грехом лишь. Только грехом, похотью называемой. Похоть
мой грех, и представ перед ангелами и Богом, я покажу им душу свою
человеческую, греховную, но она у меня есть.
В общем оказался он по итогу вроде человеком,
помурыжил я его немного и отпустил с богом, хех. Через пару дней он
уехал, а еще через месяц я узнал, что он стал просто ну очень-очень
святым отцом, истовым и фанатичным. Даже вроде повышение какое-то
получил, за свою веру. Ну вот, добро я творю, людям помогаю.
Очередное подтверждение этому.