Поэтому Охотник расслабился и стал
ждать. Боль в вывернутых суставах уже отступила и почти не
тревожила. Я знал, именно знал, а не догадывался, что когда придет
время действовать, каждая клеточка тела будет готова.
Я-Охотник, я-Лях... Это новое
состояние разума было странным. Не раздвоение личности, просто
понимание, что у каждой ипостаси есть своя функция. Одна отвечала
за поиск выхода из сложившейся ситуации, грубо говоря, за
физические реакции и аналитический расчет, другая использовалась
как википедия, к которой обращалась первая, когда её знаний не
хватало. При этом никакого конфликта интересов! Никакого ощущения
захвата тела какой-то посторонней сущностью. Охотник тоже был мной.
Органично вписываясь в контуры разума и не оставляя ощущения
чуждости.
Как таковых мыслей у него не было. То
есть всё это думал я сам. Только как-то по-другому, без
свойственных мне прежнему эмоций. Опять же эмоции наличествовали,
но не руководили. Учитывались, оценивались и вплетались в основную
линию поведения.
Сейчас, например, болтаясь под
потолком, я просчитывал варианты поведения. И я — не Охотник
— признавал, что для составления сколько-нибудь внятного плана
данных маловато. Оставалось только ждать развития событий и
оперативно реагировать на изменяющуюся обстановку.
Так прошло около десяти минут. За это
время я лишь единожды удостоился замечания от Крестянина, мол,
как-то слишком спокойно себя ведёт пленник. Но я даже глаза
открывать не стал. Зачем пытаться обмануть того, кто тебе априори
не верит?
Вскоре послышались шаги. Один человек
неторопливо шёл в гараж, но не с улицы, куда смотрел Костлявый, а
со стороны двери, ведущей куда-то к внутренним помещениям.
Скрипнули петли, и я открыл глаза.
Напротив, метрах в трёх, стояла
женщина. Даже, я бы сказал, дама. Этакая холёная бизнес-леди
возрастом ближе к пятидесяти, но, как говорят, прекрасно
сохранившаяся. Дорогие косметические процедуры сегодня творят
настоящие чудеса. Она была в светло-сером брючном костюме, который
подходил гаражу так же, как мои окровавленные лохмотья квартире
Стаса в Доме на набережной. Короткие светлые волосы уложены в
обманчиво простую мальчишескую прическу, лицо холодное и надменное.
Только глаза в образ руководителя предприятия не вписывались. Были
они совершенно безумными, уж я-то в этом разбирался.