Я же, внутренне протестуя
против той сущности, которой становлюсь, решил проявить... нет, не
милосердие, здравый смысл. Не стал убивать оружие, отдал Охотнику
приказ обезвредить телохранителей, но оставить живыми. И моя боевая
ипостась его приняла. Что само по себе безумно радовало! Всё-таки я
ей управляю, а не наоборот.
Присев рядом с крепышом, похлопал его
по карманам и нашел ключ от наручников. Снял оковы, после чего пару
раз хлестко ударил его по щеке открытой ладонью. Дождался, когда в
открывшихся глазах мужчины появится осознанное выражение и
спросил:
— Мы закончили?
Он умудрился из своего не самого
удобного положения окинуть взглядом гараж и сразу всё понять.
Вернул взгляд на меня и кивнул.
— Глупостей в виде мести за погибших
работодателей не будет?
Отрицательное качание головой.
— Хорошо. С этим, — кивок на
Костлявого, — проблем не предвидится?
Снова отрицание.
— Тогда вставай. Напарника в
наручники, а сам меня проводишь.
Антонина Ланская терпеть не могла,
когда её имя сокращали до Тони. Слышалось ей в этом что-то
деревенское, словно она не дочь одного из самых влиятельных людей
города, не «новус» в третьем поколении, а какая-то доярка из
Усть-Ивановки. И, словно желая вывести её из себя, именно так её и
называли все старшие родственники.
День и без того выдался тяжёлым,
нервным. Переговоры с инвесторами, встреча с политическим бомондом,
пара часов очень напряжённой игры на бирже — всё это не добавляло
желания вести разговоры со старшим поколением. К тому же в желудке
у девушки урчало уже так громко, что это становилось
неприличным.
И ведь именно в этот момент, стоило
ей только припарковать новенький «Ровер» и собраться зайти в
круглосуточный магазин у дома, ожило чёрное зеркало телефона! Как
по заказу!
Звонил дед. Нажав кнопку приёма,
Антонина несколько секунд слушала... нет, не вопросы о здоровье и
не старческое нытье соскучившегося родственника. До ее сведения
доводили приказ о необходимости срочно приехать в поместье.
Девушку это сразу же разозлило. Не
желание семьи увидеться — она же не порвала контакты. Более того,
именно ей доверили управление всеми финансовыми активами клана.
Взбесил приказной тон деда. От которого за пару лет относительно
свободной жизни она уже успела отвыкнуть.
От родных Антонина предпочитала
находиться подальше. И не сказать, что не любила. Любила. Но
издали. Особенно первое поколение, кажется, начавшее впадать в
старческое слабоумие. Если такое, конечно, возможно у «новусов».
Отца и его круг ещё можно было терпеть, но у первых все разговоры
были об избранности и предназначении!.. А такое не каждому под силу
выдержать.