А я тем временем рассматривала картинку
репортажа.
Мда, Комиссаров и Кущ развернулись не
на шутку. Город затопило фекалиями в буквальном смысле этого
слова.
А, учитывая, что воды сейчас там не
было (во всяком случае, в нашем микрораене и рядом), то я им не
завидую.
В дверь постучали.
– Открыто! – сказала я и нажала на
кнопку отключения звука.
– Не помешаем? – ко мне
заглянули Кущ и Комиссаров.
Мда, помяни чёрта, как говорится.
–
Проходите! – сказала я и включила звук опять.
–
О! – хохотнул Кущ и сказал Комиссарову, – глянь, Фима, нас уже и по
телевизору показывают! Да мы герои! Знаменитости! На всю страну
прославились!
–
Сплюнь! – трижды поплевав через плечо, ответил
Комиссаров.
–
Ага, знатно вы шороху навели, – сказала я.
Комиссаров приосанился, похвала ему
понравилась, а Кущ весело сказал:
–
Кто бы подумал, что в Фимке такой талант пропадает! А ведь был
скромным тружеником на заводе. Гордостью предприятия.
–
А что думаешь, нет? – хмыкнул Комиссаров, – я, между прочим, и на
Доске почёта висел. Целую пятилетку.
–
Ну вот я и говорю! – подхватил Кущ, – был пионерам пример, а сейчас
террорист террористом!
– А как вы так сделали? – спросила я, –
это из-за того дуста так всё рвануло?
– Ой, тут такая смешная история! –
начал Кущ, – в общем, пошли мы с Ефимом в тот дом. Ну, где ремонт
делают. Смотрим, а там…
В дверь опять
постучали.
– Открыто! – крикнула
я.
Надеюсь это не Благообразный пришел
разбираться. А то увидит, что у меня гости и ещё ругаться будет. Я
так и не поняла – можно ли нам между собой общаться или нужно
сидеть по одному и молчать, пока он не снимет
запрет.
Заглянул Пивоваров.
Увидев, что все в сборе, он
расцвёл:
– О! А я гляжу, герои
собрались!
– Наши деяния вошли в историю! – кивнул
на экран телевизора Кущ.
– Пётр Кузьмич, как вы думаете, как
профессионал, если нас поймают, сколько лет нам за это дадут? – с
беспокойством спросила я.
– Пусть сперва поймают! – хохотнул
Пивоваров и повернулся к Кущу и Комиссарову, – я вот что хотел
спросить, товарищи. Когда мы планируем разобраться с
электричеством?
Я
охнула и с подозрением поочерёдно посмотрела на Куща, на
Комиссарова, на Пивоварова. Но тут дверь распахнулась и в комнату
без стука практически вбежала запыхавшаяся Белоконь и
выпалила:
–
Любовь Васильевна! Вам там звонят!
–
Что? Кто? – не поняла я.