Тогда он принёс снизу фонарь и осветил
пространство под полом. Свёртка не было… Его кто-то
забрал.
Ваганович обессилено сел прямо на пол,
прислонившись спиной к трубе. Хотелось закричать от обиды! Мысли
плясали в бешеном хороводе.
Кто?! Кто это сделал?! Убью! И семью
убью!– рычал он, сжимая
кулаки.
Сколько он так просидел, сам не понял.
Только начав замерзать, пришел в себя.
А если это милиция… Тогда в
окрестностях может быть засада, – рассудил он, начав снова здраво
мыслить. – Надо отсюда немедленно уходить, пока не заметили, что
кто-то вошел в дом…
***
Ксюша
взахлеб рассказывала подругам о своей общественной работе для
детей.
– С тех
пор, как Паша статью про нас с Юркой написал, нас на заводе все
знают, – делилась она. – Любые заготовки для нас в первую очередь
делают, стоит мне только служебку написать. Я даже не хожу уже с
ними к начальству. Юрка сам везде ходит. Мы сделали для детдома уже
большую ростовую группу из «Ну, погоди» в холл и четыре панно в
столовую с республиками. Дети такие смешные и хорошие, мы как
приходим с Юркой, обступают нас и не отходят… Следят, как
зачарованные, за каждым нашим шагом. Даже не знаю, что же будет
после того, как в декрет уйду… Они нас так ждут каждый
раз…
– Жалко
детей, – грустно проговорила Женя. – А кто будет вместо
тебя?
– Юра будет
исполняющим обязанности на время моего декрета, – ответила Ксюша. –
Но ему одному не справиться с общественной работой. Там же и
основная работа какая-никакая есть.
– Давайте я
пойду ему помогать, – предложила вдруг Женя. – Я, правда, рисовать
не умею, только раскрашивать.
– Прямо,
как я! – воскликнула Галия. – Быстро научишься, – уверенно заявила
она, небрежно махнув рукой. – Главное – это эскизы, а перенести их
на бумагу или фанеру легко можно…
– Не знаю,
конечно, какой у меня будет малыш, – улыбнулась Ксюша, – если
спокойный, то эскизы для детей я вам буду делать и в
декрете.
***
Аполлинария
с беспокойством смотрела на подругу. Ахмад ей уже рассказал про
свои подозрения, но Аполлинария отмела их сразу. Ну, не верила она
в такую меркантильность подруги. Хоть Анна и работает с
деньгами, но нет в ней к ним жадности.
– Поль,
пойдём ко мне, – попросила Анна.
– Конечно,
– тут же согласилась она и они вдвоём поднялись на шестой этаж на
лифте.
Анна
поставила чайник, выставила на стол чашки и, кивнув на гвоздики в
вазе, грустно произнесла: