Третий звонок. Что ж, я не настолько бестактен.
– А я все думал, когда позвоните?
– В смысле, когда позвоню опять?
– Вы сегодня прекрасно выглядите.
– Что с книгой? – голос у Ирины был откровенно озабоченный.
– Последние штрихи.
– То есть не готова?
– Страниц десять осталось.
– Ну хоть что-то, – голос Ирины немного смягчился. – Нов среду крайний срок.
– В среду, так в среду.
– Давайте, Александр! Последний рывок! До связи.
Ирина повесила трубку.
Интересно успею до среды. Должен. Хотя по опыту знаю, что последние страницы тянуться особенно долго. Но снова я не о том. Не о том мне надо думать. А о чем? Снова об асоциальности? О новой охоте? Сложно представить, что она мне даст больше, чем первая.
Хотя, быть может, я просто не там охотился? Не в тех угодьях? Но где тогда? Может, не внизу, может, наверху. Но наверх пробиваются только через социум. Только социум способен сделать короля не на словах, а на деле. Короля, гения, чемпиона. Разве станешь чемпионом в забеге с самим собой? Где же там охотиться? И что это будет за страшный зверь?
Снова зазвонил телефон. На этот раз звонил Безладов. Я сразу вспомнил о двух трупах во дворе безымянного дома. В голове всплыли казенные фразы из уголовного кодекса.
– Привет, Володя!
– Здорово, Саня! – снова этот отвратительно бодрый голос. – Живой?
– Почти.
– Ну, раз живой, приглашаю тебя на день рождения!
– У тебя день рождения?
– Да ты просто доктор Ватсон! Угадай, когда!
– Сегодня?
– Арчи Гудвин! Мисс Марпл! Горжусь тобой! А я-то думал, ты забыл!
– Ну, как я мог. С днем рождения, Володя.
– Благодарю, – Безладов рассмеялся. – Сегодня, после семи, у меня на даче. За тобой заехать?
– Было бы очень кстати, – дача у Владимира была в Подмосковье, а автомобиля у меня не было.
– Заеду в пять. Будь готов!
– Не опаздывай.
Я повесил трубку и посмотрел на часы. Оставалось три часа на поиск достойного подарка. Интересно, сколько ему исполняется. 42? 43? 44? Так ли это интересно?
В баре у меня стояла бутылка неплохого виски, а в мастерской более-менее приличная вариация на тему женской красоты. Этим вполне можно было ограничиться. Картину он, правда, может, и выкинет, но виски точно выпьет.
Удовлетворив этим свои моральные обязательства, я два часа прилежно выписывал мой пережданный финал. Дай мне уйти! Так уходите! Вперед! Быстрее! Я тоже хочу расстаться! Хочу стать одиноким и свободным! Ну же! Почему я так медленно пишу? Сколько можно уходить? И не надо так смотреть. Не надо так жалобно дышать в трубку. Я уже все решил. И мне уже пора одеваться.